Нет. Мне стало больно от этой мысли, как будто меня ударили, и довольно сильно. Я вспомнила свои волосы, окрасившуюся прядь. Она тоже не сказала мне, что это сделала я.
Она сказала, без слов, разумеется, просто на меня нахлынуло понимание, что я единственный человек, который знает, что произошло.
Я вышла из церкви.
Луис был уже на стоянке, шел по направлению к кладбищу и к лесу, простиравшемуся за ним.
Я побежала к нему.
Наверное, он услышал мои шаги, поскольку остановился и развернулся, ожидая меня.
— Эйвери, — поприветствовал он, когда я до него добежала, и я замерла. В голове у меня кружилось столько вопросов, что я не знала, с чего начать.
— Я знал Тантосов, — мягко сказал Луис после некоторой паузы. — Они были хорошими людьми. Добрыми. Они любили лес. Я не ходил туда, где это случилось, так что не совсем уверен, но полагаю, что их зарезал тот же, кто убил твоих родителей. Думаю, тебе следует вернуться к бабушке, в ее дом. И не ходить в лес.
— А что насчет моей силы? — спросила я и показала ему на изменившие цвет волосы. — Это… это смерть?
— Нет, — ответил Луис. — Лес чувствует свои потери, не как человек, но по-своему чувствует, и он решил демонстрировать эти потери на тебе. Я не… — Голос его дрожал. — Я думал, что это не повторится. Думал, что все уже закончилось. Спрячь эту прядь, Эйвери. Прячь ее ото всех.
— Даже от Рене?
— Нет, — сказал он. — От нее не надо. Она твоя родственница, она поймет. Я пойду, ладно? Но тебе ни в коем случае нельзя ходить в лес. Даже ради Бена.
— Вы все еще не хотите, чтобы я с ним виделась?
— Да, — ответил Луис. Одно слово. Просто, прямо и больно. — Он… совсем запутался.
— Что? Почему? — спросила я, но он не ответил, а растворился среди деревьев — нечеловечески быстро. Но он не был обычным человеком, как и Бен.
Луис тоже был наполовину волком.
Луис мог…
Нет, он не убивал моих родителей. Он же не убил меня, хотя мог сделать это в любой момент, хотя бы сейчас. Вместо этого он рассказал мне о моей так называемой силе.
Лес знал обо всем, что в нем происходит. Это мне, разумеется, было известно, пусть и отвлеченно: естественно, это же природа; но я не осознавала, что лес может… может чувствовать.
Однако он чувствовал. У него был какой-то свой способ — непонятный, древний, отличный от человеческого; я его не понимала, но лес выбрал меня, чтобы выражать через меня свои ощущения и ожидания. Свои перемены — известные или неизвестные.
Нет, Луис не был убийцей. Он помогал мне. Он не хотел, чтобы я ходила в лес, но это из-за Бена.
Но что, если, забыв о той ночи, когда убили моих родителей, я забыла что-то еще? Что, если лес пытался мне что-то сказать? Я снова потрогала волосы, думая о том, что сказал прошлой ночью Бен. О том, что я мифическая. Что вижу то, чего не видят другие.