Когда мы подъезжали к дому, я посмотрела на лес.
Он сделал меня своей. Изменил меня.
Я была нужна ему, но что он хотел мне сказать? Чего ждал от меня? Почему выбрал именно меня?
Если сам лес такой сильный, почему же он допустил убийство моих родителей?
Я снова посмотрела на него, но он был тих. Ответов на свои вопросы я не получила.
По крайней мере, ничего не услышала. Я лишь чувствовала страх.
Собственный, но не только.
Это не был страх Бена. Он пришел откуда-то из неведомых мне древних времен, из времен, когда людей еще не было.
Он пришел из леса, и это чувство не было похоже на то, что я испытывала, когда улавливала эмоции Бена — его сигналы были мощными и четкими, а то, что я услышала сейчас, было похоже на тихий, непрекращающийся шепот. Легкое, полное страха дыхание, не слышное никому, кроме меня.
И помочь ему, кроме меня, было некому.
27
Рене твердо решила, что мне лучше никуда не выходить, поэтому попросила меня помочь ей приготовить обед, а потом, когда она разговаривала по телефону, я принялась зачищать наждаком огромную доску. Я видела, как это делал папа, когда что-то строил. Доска становилась гладкой очень медленно, лишь иногда отлетали небольшие щепки, давая мне понять, что дело движется.
Я сидела в кухне и смотрела на улицу, на то место, где будет крыльцо. Видела я и лес.
Я видела лес, а Рене посматривала на меня. Когда я бросала взгляд через плечо на нее, она улыбалась, словно напоминая, что никуда меня не отпускает.
Словно знала, что лес меня зовет.
Хотя он меня не звал. Я не ощущала потребности пойти в лес. Мне просто хотелось этого, потому что я всегда туда ходила, когда мне было плохо, когда надо было подумать. То же самое делали мои родители, это они меня научили.
Но они уже не в лесу. Теперь они лежат на кладбище, на котором нет деревьев. В земле, на которой лес не растет уже давно.
Что было после того, как мама попросила меня сходить за грибами? Почему при мне не нашли никаких грибов? Где я была? Что видела?
Я всегда собирала грибы в маленькое лукошко, которое сделала мама. По цвету оно не отличалось от лесной подстилки. Когда я была маленькая, то повязывала ремень вокруг талии, а когда подросла, крепила его к штанам или обматывала вокруг запястья.
Оно могло упасть, его могло засыпать листьями, так что его никто не обнаружил. Но тогда оно все еще в лесу, и если я его найду…
Если я его найду, то пойму, где была, когда все это случилось.
Если я узнаю это, возможно, придет и что-нибудь еще. Может, тогда я, наконец, вспомню всю ту ночь.
Мне очень этого хотелось. А еще мне хотелось увидеть Бена. Я закрыла глаза, подумала о нем и почувствовала…