Лишь волнение. Глубокое и бесконечное. Я ощущала, как он старается его оттолкнуть, но оно не уходило.
Что-то было не так. Мне нужно было его увидеть, и я ждала, когда он это поймет, ждала, что он отреагирует, как обычно, хотела почувствовать себя прекрасной и желанной.
Но он об этом не думал.
Он паниковал.
Бен не хотел меня видеть, он не хотел, чтобы я шла в лес — сейчас, после того…
И тут все снова стихло.
Все переменилось, чувство паники превратилось в нечто более глубокое и первобытное.
Бен…
Он превратился. На миг я задумалась о том, почему он это сделал, а потом поняла. Ему было страшно. Потому что я уловила его страх, и это — мое присутствие — испугало его еще больше.
Я вспомнила, что он говорил про полнолуние, про то, что если менял облик прошлой ночью, он не мог стать человеком до рассвета.
Мне надо было как-то с ним увидеться. Поговорить.
И найти лукошко.
Я перевернула доску и принялась натирать ее наждаком с другой стороны. Я бросила взгляд на Рене — она на меня больше не смотрела. Хмуро уставилась на лес, продолжая тихонько разговаривать по телефону.
Я не стала спрашивать у нее разрешения выйти, поскольку знала, что не получу его. Я также подозревала, что ночью тоже не смогу сбежать, потому что она, скорее всего, не ляжет, будет караулить меня. Она знала, что я уже выходила ночью из дома, и видела меня с Беном.
И она прямо сказала мне, что не хочет, чтобы мы продолжали встречаться.
Когда она закончила переговоры по телефону, я спросила, куда мы поедем.
— Это будет сюрприз.
Я кивнула, словно это было в порядке вещей, как будто в том, что она мне ничего не говорит, не было ничего странного, и спросила:
— Можно… Ничего, если я сейчас пойду собирать вещи? Хочется заняться чем-то, чтобы не думать.
Рене подошла ко мне и взяла за руки:
— Разумеется. Я… Насчет того, куда мы едем… Пусть это будет сюрприз, потому что мне не хотелось бы… Хочу быть уверена, что ты будешь в безопасности. Понимаешь?
Нет.
Но я промолчала. Вместо этого я заговорила о другом.
— Папа тоже обрабатывал доски наждаком. — Я улыбнулась.
Рене тоже:
— Знаю. Давай я продолжу, а ты иди, собирай вещи. Через некоторое время зайду тебя проведать.
Я снова кивнула:
— Я оставлю дверь открытой, так что, если что-то понадобится, кричи.
— Отлично, — ответила Рене, и я тут же добавила:
— Погоди. У меня же нет чемодана. Дома есть, но Рон привез все вещи в коробках.
— У меня есть на чердаке, — сказала Рене. — Уверена, что найду его минут за пятнадцать.
— Хорошо. — Я помогла ей открыть ведущую на чердак дверь и проводила ее взглядом, пока она поднималась по лестнице.