Я наношу немного блеска для губ и приглаживаю волосы. Затем смотрю на него, как будто все нормально, как если бы это было нормальным.
— Когда ты купил его? — спрашиваю я непринужденным тоном.
Мои слова на мгновение повисают в воздухе. Он немного убавляет громкость радио и, мельком глянув на меня, произносит:
— Восемь лет назад.
— Ты часто ездишь туда? — спрашиваю я несколько минут спустя.
— Не очень, — говорит он.
Я вижу, как он слегка вздрагивает, когда двигает перебинтованной рукой.
— Твоя рука в порядке?
— В порядке.
Так вот как это. Ладно, я перехожу, черт побери, к делу.
— Это будет длинная поездка, — говорю я.
— Твой выбор.
— Ладно. У меня есть много глупых приложений с играми на телефоне. Я даже скачала два романа. Один The Rockstars of Romance, и этот новый Shh, Mom’s Reading. Я уверена, что я могу развлечь себя, читая о большом, твердом члене, который принадлежит не тебе.
Я жду его реакцию — что-нибудь; все, что угодно — кажется, я ее получаю. Он вытягивает свою правую забинтованную руку и прибавляет громкость радио. От меня не ускользает, как его лицо на мгновение искажает боль, потому что он разогнул два пальца.
Минутой позже я вспоминаю другую ночь: на левой стороне руля есть две кнопки регулировки громкости.
*
Час спустя он паркуется на стоянке продуктового магазина. Он что-то настраивает, в результате чего огни приборной панели светят ярче, затем он поднимает глаза, знакомые мне глаза Гензеля, на меня.
Даже в тусклом свете они... пронзительные. Жаркие.
— Здесь есть «Вендис» и «Макдональдс» в «Ричфилд»>5, или мы можем подождать час или около того, пока не доберемся до Салина. Там есть «Сабвей».
Прежде чем я отвечаю, он вытягивает руку на заднее сиденье и перекладывает себе на колени черную сумку. Я наблюдаю, как с помощью зубов, он расстегивает ее, пока держит левой рукой, но я не рискую предложить ему помощь.
Он вытаскивает горсть протеиновых батончиков и две бутылки воды. Протягивает мне один из батончиков, одну бутылку, а вторую бутылку берет себе.
Прежде чем он может сделать еще что-то до смешного упрямое, я выхватываю ее из его руки и откручиваю крышку.
— Вот, — говорю я ему, вскинув брови.
Он смотрит на меня долгим взглядом, прежде чем делает большой глоток. Затем, поставив бутылку в свой держатель, отвернувшись от меня, говорит:
— Что это будет?
Я разворачиваю протеиновый батончик и кусаю. Неплохо. На вкус как арахисовая паста.
— Я могу подождать, — говорю я ему.
Я все еще жую, когда мы снова движемся, выруливая с парковки назад на федеральную магистраль.
Когда он увеличивает скорость и перестраивается в левый ряд, я складываю упаковку от батончика в сумку и осмеливаюсь задать вопрос.