Понятно, не одна Настя в зал смотреть будет. И не один Сей Сеич. Многие в зал будут смотреть. Вот хотя бы Люська Сыроежка. Люська в такое же синее платье наряжена. Тоже в фартучке, тоже с манжетами, воротничком, тоже с серебряным подносом. Люська другим вождям стаканы подносить будет. Люська от зависти сгорает: Насте доверили стаканы товарища Сталина, а ей не доверили.
4
Все у нас умно.
Так устроена сцена, что из-за кулис весь зал просматривается. Смотрит Настя.
Рассаживаются ответственные товарищи, переговариваются, гул в зале сдержанный.
Расселись. Умолкли. Смотрит Настя в зал через секретное окошечко: знакомые все лица. У нее все эти товарищи на стеночке висят, кнопочками приколотые: заместители наркома НКВД, начальники главных управлений, их замы и помы, республиканские наркомы НКВД с замами и помами, начальники областных управлений НКВД, тоже с замами и помами. Полный зал, затихший и напряженный.
И вдруг взорвался зал восторгом. Зашелся рукоплесканием. Аж под потолком звенит. Как на заводе «Серп и молот», только громче. Настя краешком глаза — на сцену. Выходит товарищ Сталин, тоже хлопает. И другие вожди рядом с ним хлопают.
Сели. И зал сел. Успокаивается зал. Затихает. Кивнула Настя Люське, и вышли вдвоем. За спинами вождей. У Насти один стакан на подносе, у Люськи — двенадцать. Но из зала этого не видно. Из-за спины товарища Сталина поставила Настя стакан и тут же Люське помогла другие стаканы расставить. Чтобы обеим так же вместе и уйти. Чтобы не было впечатления в зале, что товарищу Сталину отдельное обслуживание.
Стаканы так перед вождями ставить надо, чтобы не плеснуть, чтоб вождя не облить, чтобы работа эта вообще никак внимание зала не отвлекала. Завершили быстро. А на трибуне уже товарищ Микоян рассказывает, как вражеская агентура скот в колхозах травит, как заговоры плетет, как гайки в станки подбрасывает, как слухи распускает враждебные, как отравляет колодцы. Рассказывает товарищ Микоян, а товарищ Ежов в сталинское ухо секрет шепчет. И зал весь не на товарища Микояна уставился, а все больше на губы товарища Ежова. Зал по движению губ секреты разнюхать хотел бы. Не выйдет. Бдителен товарищ Ежов, ладонью губы прикрывает.
Товарищ Микоян — про то, как наймиты капитализма сжигают посевы, как сваи мостов подпиливают, как в тоннели на рельсы многотонные глыбы втаскивают.
Слушает зал с почтением и вниманием. Каждый зам начальника областного управления и не такие страсти рассказать может. И потому слушает. Понять старается, куда же все это клонится.
Вот куда: