Алехин поглядел на часы: остается восемь минут. Нужно собраться с мыслями, вспомнить инструкции слово в слово. Легче было бы провести еще одну схватку, а говорить он не любил. Но война – это не всегда легкие задания. Придется попотеть.
Капитан поднялся по лестнице, прислушался, шагнул в коридор. В кабинете было тихо, с другой стороны – из разгромленного холла, – наоборот, звуки неслись волной, перекрывая друг друга и сливаясь в привычную какофонию: крики, вой сирен, гул нескольких двигателей. Искаженный мегафоном хриплый голос призывал:
– Сопротивление бесполезно, выходить по одному с поднятыми руками! Повторяю: сопротивление бесполезно! Выходить…
Капитан прошел по коридору навстречу мегафонному реву. Холл освещали несколько уцелевших люминесцентных ламп, сквозь разбитую витрину били лучи фар подкативших автомобилей, моторы снаружи гудели, машины продолжали прибывать. По стенам бродили синие и красные отсветы мигалок, а в грудах битого стекла на полу при этом вспыхивали разноцветные искорки.
С лестницы окликнул Делягин:
– Капитан, у нас чисто! Сыграли как по нотам!
– У меня порядок, – откликнулся Алехин.
– Что с этими будем делать?
– Сейчас выйду, поговорю с ними. На всякий случай страхуйте, мало ли что… Видишь, прикатили дилетанты. Здесь толпой стоят, а выход со склада не перекрыли. От таких чего угодно можно ожидать.
– Может, пуганем их? Неохота как-то, чтобы вы к ним выходили. Нервишки не выдержат у одного лопуха – и привет. Я серьезно. Ну их к чертям, еще разговаривать. Пара световых гранат, рывок к «Фердинанду» и…
Старлей, конечно, говорил не всерьез. Приятно пошутить, зная, что вполне способен эту шутку разыграть по-настоящему. Делягин был уверен, что троим спецам по силам пройти сквозь оцепление местных сотрудников МВД, или кто там надрывается в мегафон.
– Отставить рывок. Это наша работа, товарищ старший лейтенант. – Капитан снова взглянул на часы – до появления телевизионной бригады оставалось шесть минут. – Операция продолжается. Ваша с прапорщиком задача – страховать меня. Выхожу через минуту.
Делягин кивнул и побежал по лестнице на второй этаж – передать приказ прапорщику. Отсчет времени, распланированный полковником Коростылевым, не прекращался, операция проходила по графику. Минутой позже Алехин дождался паузы в хриплом крике снаружи и проорал:
– Эй, снаружи! Выхожу с поднятыми руками! Будьте готовы!
После этого мегафон заткнулся, да и моторы больше не гудели, наступила напряженная тишина.
Капитан тяжело вздохнул, аккуратно положил АКМС на пол и направился к разбитой витрине, в которой темной тушей торчал «Фердинанд» с распахнутыми дверцами. Дойдя до середины холла, Алехин поднял руки – в левой служебное удостоверение – и дальше шел медленно и плавно, как балерина в «Лебедином озере». Он, можно сказать, шкурой ощущал десяток направленных на него стволов. У какого-нибудь шибко нервного очко сыграет, прижмет он потным пальчиком спусковой крючок – и начнется пальба. Старлей с прапорщиком сейчас замерли в простенках между окнами, стволы задраны, оба бойца готовы открыть огонь, едва лишь что-то пойдет не так…