Она проглотила таблетку, запила ее минеральной водой из заботливо протянутого Таней стакана.
— Пойдем?
— Да, конечно.
Коридор, лестница, еще коридор, еще лестница…
Молодые люди тоже постарались привести себя в порядок. На Мише были чуть мешковатые, но выглаженные светлые брюки, Алексей же сменил потертые джинсы на новенькие штроксы, издали смотревшиеся, как бархатные. Его туалет довершала велюровая трикотажная тенниска, также черного цвета.
— Привет, мальчики! Вы просто великолепны, — Таня придирчиво оглядывала однокурсников.
— И вы, — ответил Миша.
Алексей же словно прикусил язык.
«Еще бы, — подумала Оля, — увидел эту рыжую бестию при полном параде и онемел, как морской черт!»
Но отступать было некуда, и Ольга решила вытерпеть все до конца.
— Ой, кого я вижу. Ребята, посмотрите-ка вон туда.
— Куда? — переспросил Миша.
— Вон — Эльвира и Егор. Целую неделю они выходили из каюты, только чтобы не умереть с голоду. А тут — появились.
— Всякая спячка когда-нибудь кончается, — съязвил Алексей.
Затейник пригласил желающих принять участие в конкурсе бальных танцев на середину палубы. Свет стал ярче, и десятка полтора пар вышли на открытое пространство, залитое лучами прожекторов. Оркестр заиграл венский вальс.
Алексей галантно пригласил партнершу, словно ветер, подхватил ее легкое тело. Закружилось изумрудное платье и золотистые босоножки. Великолепные огненные волосы парили в воздухе.
Ольга заметила что взгляды зрителей приковала именно эта пара: стройный молодой человек в черном и не очень высокая, но изящная девушка с поистине королевскими волосами.
Миша тоже смотрел на них, не отрываясь.
— Нравятся? — спросил он.
— Да, конечно, — с трудом проговорила Оля.
— Они в институте выигрывают все конкурсы. Таня ведь — балерина.
— Она говорила мне, что училась в хореографическом.
— Почти закончила… Несколько раз танцевала даже на сцене Большого. Но, ты должно быть знаешь, — она очень больна.
— У нее серьезная болезнь?
— Боюсь, что слишком, — Миша вздохнул, — поэтому она не соглашается выйти за меня замуж… Живет, будто каждый день — последний. Работает, как зверь. Но если радуется, то вот так — всей душой.
— Ты любишь ее?
— А разве не видно?
— Еще как видно.
— А я заметил, что ты ревнуешь.
— Неужели я так глупо выгляжу? — забеспокоилась Ольга.
— Глупо — не глупо, но влюбленные люди всегда замечают влюбленных. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека.
Вальс сменился танго. И снова Таня поражала грацией. Она двигалась как заправская бальная танцорша, без намека на классические фигуры. И только в царственной осанке и позициях рук угадывалась школа.