Артемьев собственной персоной, как оказалось, снизошел до приветствия сквозь зубы и только собрался сказать еще что-то, как Илья перебил его:
— Макс деньги не брал, у меня доказательства есть, — сказал он. Артемьев примолк, и, судя по долгому молчанию, был донельзя удивлен таким заявлением, потом осторожно спросил:
— Уверен? А то у меня другие сведения…
— Засунь их себе куда-нибудь, свои сведения, — оборвал бывшего начальника Илья, — у меня платежка есть и свидетель. Эти деньги Максу его приятель перечислил, старый долг отдал. Так что пошел ты со своими сведениями. Все, некогда мне…
И уж хотел отбиться, но тут Артемьев гаркнул так, будто стоял если не поблизости, то за дверью уж точно. Илья невольно прислушался, готовясь, если потребуется, повторить свой посыл.
— Погоди, — уже тише повторил эсбээшник, — не спеши. Поговорить надо. Можешь приехать?
— Не могу, — немедленно отказался Илья и пошел в кухню, включил под чайником газ и тут почувствовал, как зверски хочется есть. Еще бы, вчера-то он разгрузочный день себе устроил, и теперь организм требовал наверстать упущенное. Впрочем, разом вернувшиеся воспоминания голод малость притушили, но все ж не до конца
— Да не со мной поговорить, — сказал Артемьев, — а с заместителем председателя правления…
— Да иди ты вместе со своим председателем. — Илья прижал трубку плечом к уху и пересчитывал наличность. Немного, но на бензин и перекус должно хватить, сегодня он уезжает домой. И еще надо позвонить отцу, предупредить, что возвращается, а заодно придумать, как сказать, что возвращается ни с чем. Полез во внутренний карман куртки и обнаружил, что пропала гильза, та самая, что нашел тогда в подъезде, которую протаскал с собой все это время. Исчезла, а он и не заметил, когда — вчера, наверное, когда по карьеру бегал или без сознания валялся. И странное дело — почувствовал что-то вроде облегчения, словно разжались ледяные пальцы, сжимавшие сердце, и стало легче дышать, точно на волю из душной клетки вырвался….
— С Пономаревой, — сказал Артемьев, — знаешь такую?
Илья положил деньги на подзеркальную полку, взял телефон, прижал его к уху. Помолчал недолго и проговорил:
— Да. А в чем…
— Она полчаса назад пришла на работу, заперлась в своем кабинете, позвонила мне и заявила, что ты в курсе и знаешь, что делать. А я вот не в курсе, хоть мне и по должности положено. Соблаговолите просветить…
— Где она? — выдохнул Илья и вдруг понял, что не хочет слышать ответ. Но из трубки донеслось:
— Говорю же: в кабинете заперлась, все окна открыла и цветочки поливает. Говорит, что так надо. А мне что делать?