— Я… Я…
— Подождите, мистер Мейсон, — запротестовал Хайнс. — Такие действия с применением силы являются противоправными и…
— Здесь есть телефон, — сказал Мейсон. — Вызовите полицию. Потребуйте, чтобы меня арестовали.
— Но, пожалуйста, — воскликнул Хайнс, — будем благоразумны.
— Это мне подходит, — согласился адвокат. — Это ваша партия, вы ее и разыгрывайте, а я попробую приспособиться.
— Хорошо. Пройдемте в гостиную и сядем.
— Дамы, надеюсь, будут нас сопровождать?
Женщина, которая, по предположениям Мейсона, была Евой Мартелл, неуверенно взглянула на Хайнса, но Адела Винтерс сразу же вскочила на ноги.
— Идем, моя дорогая, — сказала она и добавила: — Этот господин, наверное, и есть мистер Мейсон, который звонил мне приблизительно час назад.
— Да, я Перри Мейсон, адвокат.
— Теперь, если вы позволите, я кое-что скажу, — быстро вмешался Хайнс.
— Я только этого и жду, — ответил Мейсон.
— Я имел в виду только дам.
— Перестанем дурить друг другу голову, мистер Хайнс. Вы поместили в газете, которую читают все актрисы, объявление, при помощи которого искали женщину со строго определенными внешними данными, предлагая им очень таинственную и хорошо оплачиваемую работу. Вы велели им всем одинаково одеться и расставили на перекрестках улицы Адамс. В конечном итоге вы остановили выбор на этой девушке. Вероятно потому, что она больше всех напоминает женщину, за которую вы хотите ее выдать. Так вот, меня просили расследовать это дело настолько, чтобы убедиться, что в нем нет ничего противозаконного.
— Кто вас об этом просил?
— Мой клиент.
Хайнсу, очевидно, делалось все больше не по себе.
— Меня этот ответ вряд ли может удовлетворить.
— Для меня он вполне приемлемый.
— Вы хотите убедиться в том, что действия, которые вы определили как фальсификация личности, являются легальными?
— Да.
— А если я сумею убедить вас, что это совершенно легально?
— Тогда мне больше нечего здесь будет делать. Раз эта молодая особа хочет заработать деньги, не нарушая при этом законы, то я ничего против не имею.
— Мы могли бы поговорить наедине?
— Именно здесь.
— Я сказал — наедине.
— У нас здесь максимум секретности.
— Хорошо, сядем, — сказал Хайнс, отчаявшись. — Знаете… вы меня совершенно ошеломили. Прошу дать мне немного времени, чтобы придти в себя.
Ева Мартелл и Адела Винтерс сели на диване, Мейсон расположился в кресле напротив них. Хайнс, подумав, придвинул стул и сел у стола.
— Я, — обратился Хайнс к Мейсону, — решил быть с вами откровенным.
— Это очень хорошо, — сказал Мейсон, — однако, сперва проверим, в порядке ли ваши счета. Вы выплатили этим женщинам условленные суммы?