— Еще нет.
— Может быть, вы заплатите им деньги?
— Сделаю это с удовольствием, но у меня нет желания исполнять ваши приказы, да еще высказанные таким тоном.
— Так заплатите, и тогда не нужно будет исполнять приказы.
— Приказ, однако, был высказан.
— Черт возьми, заплатите же им!
— Разве они являются вашими клиентками? — покраснел Хайнс.
— В определенной степени. Кое-кто из их друзей просил меня присмотреть за этим делом.
Поколебавшись, Хайнс вынул толстый бумажник, вытащил пять пятидесятидолларовых банкнот и вручил их Еве Мартелл, затем подал стодолларовую бумажку Аделе Винтерс.
— Теперь уже лучше, — сказал Мейсон, когда Хайнс спрятал бумажник в карман. — Я вас слушаю.
— Эту молодую особу зовут Ева Мартелл, — начал Хайнс. — Женщина, которая составляет ей компанию, это миссис Адела Винтерс, исполняющая функции опекунши. Если вы видели объявление, то помните, что я обязался платить, и хорошо платить, опекунше. Для моей собственной безопасности, а также для безопасности этой молодой особы. Я хотел, чтобы не было ничего двусмысленного в этом положении, ничего такого, что могло бы привести хоть к малейшему обвинению в моральной неустойчивости.
— Да, — подтвердил Мейсон, — похоже, что альковные дела не входят в правила игры. Следовательно, это мисс Ева Мартелл. Верное ли у меня впечатление, мисс, что вы живете здесь как двойник Хелен Ридли?
— Да, — ответила брюнетка.
— Почему?
— Таковы были инструкции.
— От кого?
Она заколебалась на мгновение, но Адела Винтерс быстро ответила:
— Это поручение мистера Хайнса, человека, который сидит перед вами. Он так распорядился, когда мы сюда въехали, а мы лишь выполняли его указания с точностью до запятой. Мы делали все именно так, как он сказал.
— Слова миссис Винтерс соответствуют действительности? — спросил Мейсон.
Хайнс прокашлялся.
— В принципе, все правильно, — признал он неохотно.
— Как я понимаю, вы берете на себя ответственность за это, — сказал адвокат.
— Да, — подтвердил Хайнс, — от начала и до конца.
— Я думаю, вы отдаете себе отчет в том, что фальсификация личности является преступлением?
— Только тогда, когда она производится в целях обмана. Я очень старательно проверил законы, очень старательно, господин адвокат. Уверяю вас, все мои действия в этом деле абсолютно законны. Здесь нет ни тени обмана.
— Но вы намереваетесь обмануть кого-то, иначе зачем весь этот цирк?
— Смотря кого, здесь, с точки зрения закона, существует очень большая разница.
— Я как раз думаю, — сказал Мейсон, — понимаете ли вы, в чем эта разница состоит?
— Понимаю.
— Кто снимает эту квартиру?