Дядюшка Чпок совсем не хотел пускать за ограду посторонних. Полифему пришлось ухватиться руками за остроконечный верх одного из бревен, подтянуться и перепрыгнуть через стенку. Чпок выхватил подаренный Аэком нож и грозно завертел им в воздухе. Киклоп, не обращая никакого внимания на Чпока с его оружием, открыл ворота и впустил своих попутчиков. Потом повернулся к дядюшке и грозно рявкнул:
— Ну-ка, страж отчизны, дай сюда нож!
Чпок тут же швырнул нож на землю и со всех ног бросился бежать к центру стойбища, крича на ходу:
— Киклопы! Боги! Окружают! Я жестоко ранен!
Полифем подобрал оружие, повертел его в руках и отдал Гефесту со словами:
— Грубая работа.
— Но острый, — сказал Гефест, трогая лезвие пальцами. — Это уже не кусок кремня. Интересно, где у них тут хижина вождя?
— Наверное, в центре поселка, — предположил Гермес.
Дионис не принял участия в разговоре, так как на него опять накатило похмелье, и цвет его лица стал зеленым.
Гефест сильным движением метнул нож в ворота, и лезвие глубоко воткнулось в одно из бревен.
— А баланс неплох, — сказал Гефест и направился к центру поселка.
Полифем, догнав его, спросил на ходу:
— Нож забирать не будем?
— А какой в этом смысл? — ответил бог не оборачиваясь. — Один нож погоды не делает. Погоду делает организованное ремесло.
Спустя десять минут они уже разбирались с Пуком. Он летал между ними, как кочан капусты на базаре. Пока Гермес бил Пука ногами, а Гефест — руками, Полифем внимательно рассматривал меч. Дионис же дорвался до фляги с вином.
Били Пука из-за его тупости. На вопрос Полифема, где, мол, Пук взял меч, тот умудрился ответить так:
— Что вам от меня надо? Жертву Зевсу мы принесли только вчера. Целую корову зарезали! Он должен быть доволен. Поэтому катитесь отсюда подальше. Особенно ты, который с одним глазом.
Теперь же в его голове начало наступать просветление и издаваемые им вопли зазвучали более приземленно.
— Ай, не бейте меня! — орал он. — Мы еще и вам принесем жертву! Пару баранов хватит?
— Может, уже достаточно? — спросил у Гефеста Гермес, отвешивая вождю очередной пинок. — А то забудет, что помнил.
— Нет, еще парочку, — ответил тот, вкладывая душу в следующую затрещину. — Для полного, так сказать, прояснения в мозгу.
Наконец, Пука усадили на землю и прислонили его спиной к валуну, на котором тот важно восседал перед началом экзекуции. Полифем, качая мечом, спросил:
— Ну, где взял?
Пук сплюнул на землю несколько зубов, оказавшихся лишними, и сообщил:
— Выменял у Аэка.
Полифем продолжил допрос:
— На что?
— На одну из моих жен.