Что к чему (Веллер) - страница 42

Что сделает «идеально добрый» человек, идеально свободный в своих действиях? Он договорится с противником: ребята, хрен с вами, мы отдаем вам такую-то территорию, принимаем такие-то ваши условия, платим репарации, но убивать больше никого не надо, уж очень это ужасно, неприемлемо. Лучше уж будем мирно и по возможности дружно жить под вами, лады? Хана армии, хана государству, ужо в рабстве нахлебаетесь счастливой жизни.

В жизни разные нужды разных людей вечно противоречат друг другу, и быть добрым для всех невозможно. И противоречия решаются через того или иного рода суд, от внутреннего до уголовного. И суд этот руководствуется справедливостью, оформленной в закон. А закон отнюдь не добр – «закон суров, но это закон», чеканно и на тысячелетия сформулировали римляне. И в этом суде, как ни верти, добрый человек – адвокат, а не прокурор.

И возникает другая сентенция: «Добро должно быть с кулаками». Знакомо, да? И маузеры добрых чекистов начинают работать по подвалам, потому что чекисты очень-очень добрые и сжигают себя на тяжкой и грязной расстрельной работе, ставя выше своей личной нужды в хорошей жизни – счастливую жизнь всего грядущего человечества.

Как только мы оправдываем конкретное сегодняшнее зло стремлением к абстрактному завтрашнему добру – само понятие доброты теряет смысл и превращается в пустую софистику и словоблудие. Можно ли назвать добрым палача, который не мучит казнимого, а убивает сразу и безболезненно? Не будет добрый человек палачом, и все всегда это знали, и отношение к этой профессии всегда было соответствующее. Добрый человек скажет: «Не могу я его, беззащитного, хоть и гада, убивать… ну его к черту, пусть живет, скотина». И что? И гады будут дальше резать невинных и жить себе.

Я не противник смертной казни. Я противник того лишь, чтобы считать смертную казнь актом доброты. Справедливости – да, целесообразности – да, но доброта тут ни при чем.

А если тебя семьи убиенных просят казнить убийцу – как же их праведная нужда в справедливости, противоречащая отчаянной нужде осужденного пожить еще? Что делать в такой ситуации доброму человеку? Отвечаю: добрый человек в такой ситуации сойдет с ума. Но таких добрых людей практически нет, и с ума тут сходят весьма редко. А человек «нормально» добрый пусть выдаст убийцу родне убитого – казните сами, ваше святое право. Что часто и делалось.

Я гну вот к чему. Любое действие в жизни рождает противодействие. Все новое рождается в борьбе со старым и так далее. И что бы ты ни делал – обязательно наступишь кому-нибудь на хвост. Уже самим фактом своей удачи, открытия, нового слова, красивого и хорошего супруга, интересной работы, богатого дома – у тебя есть то, что могло бы принадлежать другому, или принижает другого. Твое мнение чьему-то противоречит, твой глоток воздуха мог бы вдохнуть другой.