— Вместо тебя? — Вика почему-то побледнела и усмехнулась какой-то горькой усмешкой. — Разве ты не помнишь, мы ведь договаривались, что я больше никогда ничего не буду делать вместо тебя?
— Мы договаривались… Ты о чем? — нахмурившись, уточнила Лера.
— Я об этом. Вот об этом. — Викина рука нырнула под подушку. — Может быть, ты мне скажешь, что это такое? Что это значит?
Лера растерянно смотрела в пространство.
— Это письма.
— Вижу, что не собрание сочинений Пушкина, — угрюмо ответила Вика. — А что они здесь делают?
— Лежат.
— Лежат. Спят, что ли?! Лерка!..
Лера быстро-быстро захлопала ресницами, и вот уже первая слезинка скатилась из припухших глаз, за ней вторая… Вика вскочила с кровати, подлетела к подруге и прижала ее к себе.
— Извини… Прости меня, пожалуйста, Лера. Я не хотела… Не хотела тебя обидеть, не думала…
Она снова гладила подругу по волосам, а та, уже не сдерживаясь, плакала так безутешно, что Вика не выдержала:
— Успокойся, прошу тебя! Ну, давай сядем, поговорим… Ты же знаешь, мы поговорим, и все станет хорошо! Ведь так всегда бывает, ты же знаешь… Пожалуйста, Лера, не плачь, ты ведь на самом деле станешь похожа на китайца…
Лера еще очень долго не могла успокоиться.
— Я не могу. Не могу его забыть, Вика, — наконец выдавила она из себя, отстранившись.
— Сумасшедшая. — Вика опустилась рядом с ней на колени. — Но почему же ты мне не сказала?
Некоторое время Лера молчала, потом наконец ответила вопросом на вопрос:
— А почему ты мне не говорила, что пишешь стихи?
Вика пожала плечами:
— Не знаю. Наверное, потому, что это просто глупость.
— А это — не глупость? Почти пять лет, каждый день, каждую ночь — все время думать об одном человеке, которого даже ни разу в жизни не видела! Не слышала даже голос! Разве это — не глупость?
— Наверное, это или глупость, или… Или любовь.
Лера смотрела куда-то вдаль и молчала.
— Я все это придумала…
— А может быть, нет? Господи, какая же ты! Сказала бы раньше…
— И что? Разве бы от этого что-нибудь изменилось? Ну вот теперь ты знаешь. И что?
Вика не отвечала.
— А откуда ты узнала… про стихи?
— Случайно, просто попалась на глаза твоя тетрадь. Давно, уже почти два года назад.
— Я и забыла про нее. Уже сто лет ничего не писала. Лера, мы должны что-нибудь придумать!
— Ничего… ничего мы не придумаем. Слишком много времени прошло, уже поздно, — равнодушно ответила Лера.
— Но давай по крайней мере попытаемся! — Вика поднялась, подошла к окну. — Иди сюда, посмотри!
За окном стояла осень. Буйство красок — зеленые, бордовые и желтые листья на фоне прозрачно-голубого неба, розовеющего неровной полосой над горизонтом. Даже серый асфальт казался не привычно унылым, а каким-то праздничным фоном осенней палитры.