— Картер, — коротко назвала она, на недоумевающие взгляды остальных лаконично ответила: — Вне очереди.
У меня отвисла челюсть. С такой формулировкой регистрируют только по беременности.
До кабинета меня доволок клановник. Из внутреннего кармана непослушными руками достала паспорт, заполнила заявление и рассеянно выслушала поздравления остиньоры.
— Тридцать первого октября в десять тридцать ждем вас на регистрацию. Не забудьте документы.
— Так скоро? — удивилась я. — А как же время на подумать, все взвесить?
Женщина сдержанно улыбнулась и красноречиво покосилась на мой совершенно плоский живот.
— А что тут думать? Чай, уже подумали.
Я начала свирепеть, но меня за руку удержал Картер.
— Дорогая, не нервничай, тебе это вредно.
Вредно мне с тобой общаться, чудовище. Кто-то из нас двоих точно эту свадьбу не переживет.
Из кабинета мы вышли чинно, я даже улыбнулась откровенно волнующимся претендентам на семью, но когда мы вышли на улицу, со всей силы ткнула Картера в спину.
— С какой формулировкой нам поставили регистрацию через месяц?
Он медленно повернулся.
— Беременность невесты.
От следующего удара он уклонился.
— Да как ты смеешь вообще! Неужели нельзя было как-то иначе?
Картер развел руками.
— К сожалению, нет. Договориться бесполезно.
Я засмеялась. Это нервное, это пройдет.
— А как же хваленые связи клана? Сюда твои руки не дотянулись еще?
— Я не каждый день женюсь, — спокойно произнес он. — Тебя подвезти куда-нибудь?
Героизма с меня в это день точно хватило, поэтому я согласилась. Джип понес нас к моему дому.
По дороге я все пыталась понять, нравится ли мне Картер как мужчина. Когда-то я увлекалась любовными романами, где главного героя всегда описывали едва ли не как идеального мужчину, сердцем которого не смогла завладеть ни одна из окружающих его красоток, кроме, конечно же, самой главной героини. Что там говорилось — волевой подбородок? Скорее квадратный. Хищный взгляд? Есть такое, но это слишком скудное определение для него. Густая копна волос? Картер всегда коротко стрижется, отчего смотрится значительно старше своих лет, но это нисколько его не портит. Узкие губы? Это точно не про него. Он, конечно, умеет их сжимать в тонкую линию, но это если его сильно вывести из себя. На самом деле их можно было бы назвать чувственными.
— Ты так странно смотришь на меня… — не отрываясь от дороги, произнес он, выдергивая меня из моих мыслей. Я отвернулась.
— Ты весь какой-то противоречивый, Картер, — еле слышно заметила я. Он усмехнулся.
— Это так решили тараканы в твоей голове?
Я не ответила. Было неприятно, что он поймал меня за разглядыванием его ненаглядной персоны. Благо, мы приехали.