Мчась по хайвею, шериф, в ушах которого до сих пор звучал полный горечи голос Лу, мог думать только о своих собственных детях — девятнадцатилетнем сыне, продолжавшем учебу в Техасском технологическом университете, и дочери, ученице двенадцатого класса, бывшей сейчас на репетиции школьного оркестра, выступление которого должно было состояться в перерыве большого футбольного матча в эту пятницу. А еще он думал о том, как такая трагедия могла бы отразиться на нем и на его жене. Паула никогда бы не смогла оправиться от такой потери, которую понесла Бетти. Деке подозревал, что и Бетти тоже не сможет.
Жуя свой сэндвич, он сокрушался, что мало знает об этой семье, поскольку они переехали к ним из другого города. Ему было известно, что живут они в просторном фермерском доме с множеством пристроек, расположенном на довольно большом участке земли сразу за границей города. Дом и земля достались им по наследству после смерти отца Бетти. Лу Харбисон работал инженером в городском предприятии коммунальных услуг, а Бетти была домохозяйкой, продавала соседям яйца и овощи с их фермы. Они оба прожили в их округе всю свою жизнь. Детей у них было двое. Дочь Синди, выйдя замуж за какого-то парня из Оклахома-сити, жила сейчас в Амарилло. Сын Донни родился несколько неожиданно лет через шесть-семь после Синди. Дочь Деке, Мелисса, как-то говорила ему, что познакомилась с ним в прошлом году в летнем лагере их оркестра. Она находила его привлекательным парнем, но не питала никаких надежд, что они когда-нибудь могут быть вместе, поскольку он имел отношение к главному и непримиримому сопернику команды Керси.
Единственный случай, когда окружной шериф официально пересекался с Харбисонами, произошел зимой пару лет тому назад: тогда его вызвали разобраться в ситуации с взбесившейся домашней собакой. Лу был не в состоянии пристрелить ее. Деке тогда оказал им эту услугу, предварительно отослав всю семью в дом и пообещав в утешение, что их Дот практически ничего не почувствует. Он помнил радушных хозяев этого дома. Чуть позже Бетти прислала ему записку с благодарностью, приложив к ней набор своих очень вкусных домашних джемов.
Но лучше всего Деке запомнилось, что Харбисоны, включая и Донни, были очень набожными католиками. Римская католическая церковь строго запрещает суицид, ибо наказанием за это является потеря бессмертия души. Деке раздумывал над тем, что же такое могло вынудить Донни лишить себя жизни и оставить родителей в ужасном эмоциональном состоянии? Ведь теперь они на всю жизнь обречены терзаться мыслью, что их сын будет вечно гореть в аду.