– Мараться об тебя… – презрительно и гуманно молвит сантехник, и отворачивается со связкой ключей к двери камеры.
Недобитый фашист тянет из кобуры парабеллум и норовит предательски убить героя. Сантехник разворачивается со своим пистолетом к надзирателю и целится:
– Сдохни, гад!
– Не надо! – роняет парабеллум надзиратель и простирает руки.
– Именем народа! – деловито объясняет сантехник.
Камера дает крупный план. Мужественное лицо сантехника, твердо очерченный рот. Рука жмет спуск пистолета!
И совершенно ничего не происходит.
А камера крупно дает его руку – явно так положено по видеосценарию, и режиссер на пульте эту камеру дает в эфир.
И сантехник с героическим лицом жмет пистолет, как эспандер. И еще раз.
– Не стреляйт, – с восторгом произносят в зале.
Партизанское лицо сантехника из героически-мсти-тельного делается глупым и растерянным. Одновременно гнусное лицо надзирателя из трусливого становится озабоченным и сочувственным.
Сантехник смотрит на пистолет, как ворона на кусочек сыра. Гипнотизирует. Гримаса убийцы перекашивает его, он давит так, что даже из трубочки с мороженым вылетела бы шрапнель.
И при каждом спазме карающей руки на рукояти несчастный надзиратель бодливо клюет лбом навстречу. Всем существом он жаждет умереть скорой и позорной смертью и спасти спектакль.
Потому что что делать – никто не знает. Конец всему. Это ужас. Это кошмар! Это Дворец Съездов!!! это Кремль, твою мать! и это прямая трансляция по Первому Всесоюзному каналу. Это: партийный выговор; увольнение из театра; суд с выяснением причин диверсии; это срок всему руководству театра.
И страна заходится от наслаждения. Спектакль превзошел все ожидания.
Вникните в катастрофу. Ключевой момент сюжета. Этот выстрел пускает действие в следующий поворот. Если проклятый пистолет таки не выстрелит, партизан действительно придется повесить. А немцев расстрелять. И вся труппа отправится на Колыму за свой счет. Руководству же лучше дружно прыгнуть под поезд. Для собственного блага. Министр культуры товарищ Демичев, член Политбюро, по долгу службы лично инспектирующий это милитари-шоу, в правительственной ложе белеет от классовой ненависти. Маршал Ворошилов, первый красный офицер, руководивший всю войну всем партизанским движением, не удерживается от характерного жеста: чистить надо оружие, сукин сын!
Заметьте, на роли врагов часто брали актеров с умными лицами. Чтоб они драматичней осознавали глубину падения. А также додумывались до изощренных зверств. А рекомендуемый герой был чист и туп. От него требовалась твердость характера и верность партии. А думать только о светлом пути и выполнении предначертаний. Многодуманье же вело к оппортунизму, вредительству и к стенке.