Бритва вошла глубоко, до самой кости. Но мне было этого мало. Видела я плохо, всё плыло перед глазами. Мне казалось, что я не попала в вену. Поэтому я резала и резала кожу до тех пор, пока там не осталось кожи вовсе. Затем — второе запястье. Красное. И стены в ванной — красные. Может, надо было залезть в ванну? А то на полу холодно... Почему я на полу? О, какая яркая красная струйка ползёт рядом. Что это, интересно? Я попыталась дотянуться, но руки не слушались. Поэтому я просто смотрела на красную дорожку, которая уползала всё дальше от меня, пока мои глаза не закрылись, и меня не поглотила тьма.
Часть 3.
Глава 1.
Темно и холодно. Какие-то голоса. И руки так сильно болят, их просто ломит. Кто-то ходит. Надо открыть глаза. Нет, не могу. Хочу спать. Нельзя! Надо проснуться. Я отчаянно боролась со своим уплывающим сознанием. Панически цеплялась за него, стараясь выжить. Страх — вот, что творится в подсознании человека. Это мрак, самые страшные ужасы, все твои фобии и кошмары всей жизни. Я тонула в вязкой черноте, не ощущая времени и пространства. У смерти их просто нет…
Рядом раздавались знакомые голоса. Я бы даже сказала — родные и любимые. Самые любимые, других я просто не знала… Женский и мужской. Никак не могу понять, чьи же они. И где я, вообще, нахожусь? Почему глаза не открываются? И что с моими руками? Они почти не двигаются. Добавился ещё один голос — мужской, незнакомый. Я должна это сделать, должна открыть глаза. Поднимать веки было чертовски тяжело, это стоило мне титанических усилий. Один глаз немного приоткрылся. Второй. Ещё усилие. Ура! Я вижу. Только… цветовыми пятнами. Белые стены, такие холодные и безликие. И два ярких пятна. Одно — блондинистое с вкраплениями другого цвета, другое — чёрное. Белое и чёрное… Что это значит? Белое и черное… Мел и Майкл! Конечно, это они. Я здесь! Так и хотелось крикнуть им. Но из горла вырвался лишь хрип.
— Ники! — Это голос Мел. — Боже мой, Ники! Очнись уже, давай!
Белое пятно нависло прямо надо мной. И чёрное тут же.
— Ники, ты слышишь нас? — А это уже Майкл.
— Дда, — прохрипела я.
Дайте воды и Флемиксин. После него станет лучше. Я знаю.
— Пить, — прошипела я, как алкоголик с пожизненным стажем на утро после пьянки. Вся в папашу.
Мысли о нем вызвали новый всплеск буйства нейронов, и я усилием воли сжала кулак, ощущая боль от этого простейшего движения.
— Сейчас, Ники, минуту. Вам можно пить только специальный раствор.
Это ещё кто? Женщина в голубом медицинском костюме. Медсестра? Я, что, в больнице? Вот прикол. И почему, интересно? Но когда этот самый раствор пустили по венам с помощью катетера, все мысли из головы вылетели разом.