— Ну, да ладно. Не время об этом говорить. Ники, тебя выписывают. Я приехал за тобой.
— Ура! Ура! Ура! Домой. — Я вмиг забыла обо всех странных разговорах.
С меня сняли все эти ненавистные трубки, забрали одеяло и подушки, разрешили принять душ. Я летала по палате! Но мой полет омрачил доктор Браун. Врач опять завел свою песню о таблетках и причастности к моему отравлению военных. Почему он никак не хотел смириться с мыслью, что партия, возможно, была некачественной? Ну, или я, на крайний случай, больной? Думать об этой ерунде я больше не хотела. Я хотела ле-е-тать!
— Майкл, какой сегодня хороший день! Я хочу приготовить шоколадный пирог, или брауни, и рогалики с джемом. А еще можно маффины. Или пиццу. Я так соскучилась по вкусной еде, кто б знал, — я делилась своей гастрономической неудовлетворенностью, порхая по палате с вещами.
— Отличная идея. Я тоже по ней соскучился. Времени ходить по ресторанам не было, а готовить я не умею. Поэтому перебивался доставкой из Макдоналдса.
— Ты же так желудок посадишь! Всё, теперь я буду тебя кормить. Хорошенько, притом.
— Уже предвкушаю…
— Я тоже. Только угощение другого рода, — лукаво улыбнулась я.
— В этом смысле я тоже дико проголодался, — сказал Майкл и так плотоядно посмотрел на меня, что я потекла.
Офигеть! Так быстро я ни для одного мужчины не увлажнялась. Да что там, я вообще для мужчин не увлажнялась. Майкл — первопроходец.
— Ну, что, выдвигаемся? Как же я устала от этих дурацких стен.
Вещей у меня почти не было, поэтому собрались мы, буквально, за пять минут, и я пулей вылетела из больницы. Свежий воздух. Красота! Набрав полные легкие воздуха, я стояла и не шевелилась, подставляя лицо ветру. Какой белый снег. Деревья, как с картин, неописуемая красота. Такое ощущение, что я не видела белого света вечность.
— Майкл, это просто фантастика. Я всего две недели провалялась в больнице, а кажется, что год.
— Ты три недели лежала в больнице, почти месяц.
— Разве три?
— Ники, ты ещё неделю до этого не приходила в себя, — произнес он голосом, полным страха. — Я боялся тебя потерять.
— Кстати, а кто меня нашёл? — поинтересовалась я.
— Я. Решил поехать и поговорить начистоту — я был решительно настроен вытащить из тебя всю правду. И когда я увидел лужу крови, тянущуюся из ванны в коридор, сердце моё так и остановилось. Затем — больница, а дальше ты знаешь. Я очень боялся тебя потерять, правда.
— Но я тут, и всё хорошо, — наигранно радостным голосом сказала я, хотя сама пребывала в шоке.
Я могла умереть. Сколько раз я об этом мечтала. И только теперь начала ценить жизнь. Такую, какая она есть, с её сложностями, разочарованиями и всей болью, которую она приносит. Ведь невозможно быть живым и не чувствовать боли.