Дурацкие слезы! Я со злостью стукнула кулаком по песку, прибавляя громкость.
«Когда в ладони остался лишь песок,
Ты понял, что привкус крови и болевой порог —
Лишь ступень для рывка...»
Зажмурилась, не помогло. Глупая слеза, все равно, скатилась по щеке. Всего лишь двадцать… Где эта красочная жизнь, которую вечно рисуют в книгах и кино? Почему же, вместо радости и улыбок — отравляющее душу одиночество? Вместо принца на белом коне или, просто, хорошего парня — придурковатый кот и телек с сотней каналов, чтобы скоротать вечер? Почему вместо семьи — папаша-алкаш?
Нет, нет, я же — Ники Кросс! Та самая Кросс, чей рот никогда не закрывается, шуточки не кончаются, а сама она вечно смеется, и никогда не плачет. Но, сколько бы я себе ни приказывала собрать сопли и утереть слезы, не получалось. Еще этот Майкл-Тестостерон пристал. Знал бы он, как я хотела с ним переспать. Да все, что угодно, я хотела с ним. Настоящих мужчин в моей жизни можно было по пальцам посчитать: Спайдермен, Бред Питт и… пожалуй, все. Отец всегда был куском экскрементов, его друзья — тоже. Никакого примера с самого детства. И мамы не было рядом, чтобы защитить… Майкл виделся мне настоящим мужчиной, живым и таким легким на подъем. Что-то же заставило его остановить свой взгляд на мне? Только, вот, не верила я, что это была искренняя симпатия. Слишком просто.
Прошла ровно неделя с нашего «свидания» с мистером Митчеллом, а он так и не объявился. Наверное, решил, что я не заслуживаю его царского внимания. И он прав. Я вела себя, как дура, и не жалею об этом. Результат налицо — он отстал от меня. Отчего же тогда бабочки не сбивали крылья в пыль, летая в брюшной полости? Притихли, предательницы.
Раз всё так «хорошо», и «душа поёт», я решила порисовать. Свернула свой мини пикник с грустью и одиночеством и направилась домой. К ним же…
А кого мне рисовать, как не мистера-раздутое-самомнение? Его и буду дорисовывать. В тот раз не успела с ним закончить, остановилась на дилемме с выбором цвета глаз. Процесс пошёл бы быстрей, будь у меня натурщик, но об этом глупо было и думать. Лицо я решила пока детально не прорисовывать, пусть останется в общем виде. Займусь-ка я телом. О да, телом… Мысли, типичные для двадцатиоднолетней девственницы. Стоп, почти для двадцатидвухлетней. Двадцать первого октября произошло сие недоразумение — родилась я. Месяц, и можно отмечать двадцатидвухлетие безрадостного существования. Уже предвкушаю, как буду отмечать это знаменательное событие. Разгуляюсь, так разгуляюсь — позволю себе-таки килограмм конфет за раз и чай, коллекционный, который рука не поднималась купить. Это грустно. Я знаю. Но без конфет и чая будет еще грустней…