Я определенно ничего не хочу знать ничего о том, что творится сейчас в его голове. Я лишь знаю, что происходит в моей.
Разочарование.
Не столько из-за моего ареста, сколько из-за того, что я подвел Оберн. Похоже, в ее жизни было немало людей, разочаровавших ее. И я ненавижу себя за то, что могу стать одним из них.
Ненавижу.
- Оуэн, - произносит отец, привлекая мое внимание.
Не реагирую. Я жду продолжения, но он не говорит ничего, кроме моего имени.
Мне не нравится его молчание. Я знаю, что ему есть что сказать мне. На самом деле, я тоже много чего хотел бы ему сказать, но Каллахан Джентри и его сын - не лучшие собеседники.
С той самой ночи, когда Оуэн Джентри стал единственным сыном Каллахана Джентри.
Вероятно, это единственный день в моей жизни, который я ни на что не променяю. Из-за этого дня я творил все то дерьмо. Из-за этого дня я сейчас сижу здесь, вынужденный говорить со своим отцом о моих перспективах.
Иногда мне кажется, что Кэри все еще может видеть нас. Интересно, что бы он подумал о том, что происходит с нами сейчас?
Я отрываюсь от МЕТ-постера и перевожу взгляд на отца. За последние несколько лет мы усовершенствовали искусство молчания.
- Как думаешь, Кэри видит нас сейчас?
Лицо моего отца остается безучастным. Все, что я вижу в его глазах -разочарование. Просто теряюсь в догадках, чем именно оно могло быть вызвано.
Может он разочарован в своих отцовских качествах? Или, потому что я оказался здесь. А может, просто, потому что я упомянул Кэри.
Отец никогда не упоминал моего брата. Я никогда не упоминал моего брата. Не знаю, зачем я делаю это сейчас.
Я наклоняюсь вперед и удерживаю его взгляд.
- Пап, как думаешь, что он думает обо мне сейчас? - спрашиваю я спокойно.
Очень спокойно.
Если бы у моего голоса был цвет, он был бы белым.
Мой отец сидит, стиснув челюсти, а я продолжаю.
- Думаешь, его разочаровывает мое неумение отказывать?
Отец вздыхает и отворачивается, прерывая визуальный контакт.
Я заставляю его чувствовать себя неуютно. Я не могу наклониться вперед сильнее, чем сейчас, поэтому рывком двигаю стул, пока не упираюсь грудью в стол между нами. Теперь я настолько близок к нему, насколько вообще могу быть в данный момент.
- Как думаешь, что Кэри думает о тебе, папа?
Это предложение было бы черным.
Кулак отца врезается в столешницу, он резко поднимается с места, его стул падает.
Он дважды обходит комнату и пинает стул, который ударяется в стену. Он продолжает мерить маленькую комнату шагами от одной стены до другой. Шагов семь, или что-то вроде того. Он настолько зол, что мне становится плохо в этой крошечной комнате.