Так вот почему Беатрис поспешила со своим планом. Она не знала, что Ровены уже не было в замке. Над этим можно было посмеяться, но Ровена похолодела от страха, когда Мэри своими словами подтвердила ее опасения.
— И жемчуг нашли?
— Да, в покоях лорда Уоррика. Все это было очень странно. Стражник сказал, что казалось, леди Беатрис точно знала, где был жемчуг, как будто сама туда его и положила. Однако леди Беатрис утверждает, что это именно ты его взяла, и ее сестра говорит, что видела тебя рядом с их покоями как раз перед тем, как надо было переодеваться к обеду.
Ровена чуть не задохнулась, произнеся:
— Когда?
— Перед обедом, — ответила Мэри. — Именно тогда они не нашли жемчуг, хотя, как они утверждают, они его видели часом раньше.
— Значит, в последний раз они видели это жемчужное ожерелье днем? — взволнованно спросила Ровена.
— Да, так они говорят.
Ровена рассмеялась. Она готова была заключить Мэри Блауэт в объятия, а чувство облегчения переполнило ее, и она таки крепко обняла ее.
— Ну, ну, вот еще, — проворчала Мэри, хотя явно ей это было приятно. — За что это так?
— За то, что мне позволили не работать весь день и никому об этом не сказали, а это поможет мне доказать, что я не виновата в том, в чем меня обвиняет Беатрис.
— Я не знаю, поможет ли тебе это, но рада слышать такое, ибо стража все еще ищет тебя. Это удивительно, как ты вернулась сюда и тебя не остановили.
— Может быть, потому, что со мной рядом был Уоррик, они решили, что он сам займется теперь этим делом.
— Он уже вернулся?
— Да, — усмехнулась Ровена. — И он приказал мне поесть, так что лучше я этим и займусь. Боже милосердный, мне кажется, у меня опять появился аппетит. Мне еще нужно отдать приказания о купании и чтоб принесли бутылку турезского вина.
— Тогда иди, ешь. Я позабочусь о купании и принесу тебе вино.
— Благодарю вас, госпожа.
— Мэри, — сказала госпожа Блауэт, усмехнувшись про себя. — Да, думаю, теперь ты можешь звать меня Мэри.
Когда вскоре после этого Ровена вошла в зал, она держала в руках бутылку с вином, как будто это была не бутылка, а ребенок. Она шла уверенно и, подойдя к тому месту, где сидел Уоррик, улыбнулась ему.
Он был рассержен, так как уже услышал обвинение. Конечно, Беатрис не стала дожидаться, когда он выйдет к столу, а сразу же последовала за ним в его покои, чтобы, пока он менял свою вымокшую тунику и сушил волосы, сообщить ему в подробностях обо всем, что случилось.
А его золотоволосая служанка выглядела так, как будто хотела сообщить ему какую-то приятную новость. Он надеялся, что это будет обязательно что-то хорошее, потому что обвинения, выдвинутые против нее, были просто убийственны.