От угрюмых раздумий Курта отвлекло назойливое тыканье в бок. Эни с возбужденным видом пихала его и многозначительно стреляла глазками в сторону лестницы. Юноша воззрился на объект внимания Эни. А точнее, объекты. Их было много — целая толпа. И эта толпа целеустремленно надвигалась на них. Прежде чем возглавляющий сборище обратился к нему, Курт успел с тоской подумать: «И почему «время урока» не является синонимом к «времени безлюдья»?»
— Курт Тирнан, наш достопочтимый президент Ученического Совета! — От мужественного драматического баритона сквозило поддельным пафосом, отчего можно было заключить, что собеседник насмехался.
— Джеймс Моретти, спортсмен в третьем поколении, — без выражения отозвался Курт, приходя к заключению, что хуже начала утра и придумать нельзя. Хотя нет. Нападение на Эни слегка перевешивало остальные несуразности.
Курт был достаточно высоким, но Джеймс Моретти все равно возвышался над ним на полголовы. Атлетично сложенный, загорелый (понятно где, ведь на дворе как-никак осень — короче, привет солярию), с волосами цвета соломы, в слишком правильном беспорядке торчащими во все стороны, парень выгодно выделялся среди толпы своих прислужников и воздыхательниц. Откуда фанатичные поклонники? Ну, у школьной звезды спорта просто обязан быть свой фан-клуб из назойливых влюбленных дурочек. Хотя и среди мужского пола у него было достаточно обожателей.
Рядом с ним стоял Хольстен Бьорк, его так называемый лучший друг и приближенный как в жизни, так и на спортивной площадке. Он был слегка смуглый, словно покрытый темнеющим налетом, с черными завивающимися на концах волосами до плеч и болотного цвета глазами. Хольстен мог бы считаться даже красивым, если бы не его вечная мрачная физиономия и угрожающий взгляд, которым он окидывал приближающихся к нему или Джеймсу людей. На окружающую их свиту он поглядывал с ленивым равнодушием, словно переевший кот на мелькающих перед ним жирных птичек.
Из-за спины Хольстена выглянула девушка — его копия в девичьем наборе формы. Сестра Хольстена, Люсиль Бьорк, яростно выпучив глаза, пошла на Курта, гневно сжимая кулаки и выкрикивая:
— Ты должен был сказать «несравненный капитан футбольной команды, чемпион всех районных отборочных матчей, лучший нападающий школьных сборных и величественная гордость школы»!
— Не припоминаю, чтобы у нас практиковались титулованные обращения, — холодно отозвался Курт. Несмотря на то, что Люсиль, как и братец, была по-спортивному сложена и щеголяла отнюдь не девичьей мускулатурой, Тирнан не испугался и не стал обращать особое внимание на выпад.