Но делать было нечего. И Курт, который являлся образцовым учеником и получателем высшего балла по каждой контрольной и проверочной работе, собственноручно внес свою кандидатуру в список членов представительствующей команды. Он всегда был лучшим, но Олимпиада «Полосатого Сектора» не желала игрока-одиночки — она хотела лучшую игру именно в команде. Курту нужно было найти хотя бы еще одного представителя, чтобы выполнить необходимый минимум условий, и его выбор пал на Бена Кирка. Курт, Эни, Бен — все они учились в одном классе, поэтому Тирнан успел заприметить наличествующие успехи парня. Хотя Бену и было до Курта как черепахе до гепарда, но все же он немного превосходил остальных учеников, и Курт с воодушевлением взялся за его интеллектуальные тренировки. К началу Олимпиады они многого достигли, но и этого оказалось мало. Тирнан, как и ожидалось, набрал максимум очков, а результат Кирка едва перевалил за половину. В итог шел совместный счет, и их команда не прошла даже в среднюю отборку, почти без борьбы уступив первенство и право на финал лицеям и школам со специализированным уклоном. Школа № 15 лишилась дополнительного финансирования, а спортивные секции, на улучшение которых планировал потратить выигрыш Карпатов, взъярились на Курта, обвинив его в тупости и халатном отношении к своим обязанностям. Конец прошлого года было трудным временем для президента Ученического Совета, и если бы не поддержка Эни, которая, как и десятки раз в детстве, вставала между негодующей толпой и ним, Курт бы мог впасть в депрессию или вновь замкнуться в себе.
Наверное, Джеймс считал, что от «ошибки» Курта больше всего пострадал именно он. Парень был звездой футбола, и если бы Курт и Бен одержали победу в интеллектуальном состязании, то спонсоры могли бы обратить внимание на футбольную команду и на самого Джеймса. Может быть, даже удалось бы выудить отдельную денежную поддержку спонсоров уже на непосредственные нужды команды — новая форма, спортивное снаряжение, строительство тренажерного зала, да просто куча всего полезного могло войти в этот список, если бы Тирнан не лажанулся. Таковы были мысли Джеймса, и те же самые обвинения в настоящий момент читал Курт в яркой голубизне глаз Моретти.
Джеймс склонил голову и их лица оказались очень близко.
— Меня реально бесит твоя каменная рожа, Тирнан. — Моретти понизил голос. Сейчас слышать его мог лишь Курт и, возможно, Эни и Хольстен. — Даже если ты и чувствуешь себя виноватым, я ни хрена не могу прочитать это по твоему лицу.
— Мне незачем ощущать за собой вину, — холодно отозвался Курт. — Я сделал то, что требовалось — набрал максимум баллов.