— Из ваших разговоров в городе я понял, что ваш сын находится сейчас в ужасном состоянии. Виктор на вид здоров. Значит, ваш второй сын?
Инес кивнула. Первая слезинка прочертила дорожку по ее щеке. Нихэль молчал, видимо, ожидая, что хозяйка дома поделится с ним какой-либо информацией. Женщина безмолвствовала.
— Все же подробности вашей проблемы мне не известны, — наконец, не выдержал Нихэль. — Почему священник, а не…
— …врач? — закончила за него Инес. Нихэль заметил, что при разговоре женщина чувствовала себя более спокойно, чем пребывая в молчании. Похоже, тишина затрагивала болезненные струны в ее душе. — Врач уже бесполезен.
Мужчина промолчал, пока не зная, как реагировать.
— Мы не богаты… Операция стоит дорого, а нам обещали, что… — Инес стало трудно говорить. — В очередь на пересадку сердца…
— Я понял. — Нихэль зашагал к занавеске. Он не нуждался более в подробностях и не стремился довести страдающую женщину до истерики.
— Но что вы можете? — Голос Инес донесся до мужчины в тот момент, когда он уже протянул руку, чтобы отдернуть занавесу.
Нихэль оглянулся, так и не опустив руку.
— С какой целью вы искали священника?
Женщина перестала всхлипывать и довольно долго смотрела в его глаза.
— Для последней исповеди.
— Вы католичка?
Инес кивнула.
— И ваш сын тоже?
На этот раз женщина промедлила, но, в конце концов, утвердительно кивнула. Нихэль задумчиво потянул занавеску. За ней обнаружилась дверь, начавшая подгнивать с нижнего края.
— Я не священник, но постараюсь помочь.
Инес устало кивнула и отвернулась. Нихэль открыл дверь и зашел, в последний раз оглянувшись. Женщина гладила мягкие русые волосы Виктора, а тот равнодушно смотрел на нее большими серыми, как у матери, глазами.
Помещение по размеру было еще меньше, чем первая комната. Даже потолок находился намного ниже, и создавалось впечатление, что он вот-вот рухнет. Нихэль вспомнил, что у дома с правой стороны была небольшая покореженная пристройка. Наверное, туда-то он и попал.
На столе в углу теплился огонек свечи — единственного источника света. У дальней стены стояла кровать. Нихэль еще не привык к такому слабому освещению, но все же разглядел силуэт на кровати. Посреди сероватых простыней лежал мальчик, на вид лет тринадцати, с ужасно впалыми щеками и утомленным лицом. Мужчина подошел поближе и различил прерывистое свистящее дыхание мальчика.
— Кто вы? — Тихий голос заставил Нихэля напрячься — он не заметил момента, когда мальчик открыл глаза.
— Нихэль Рош, — тут же представился он, внимательно глядя в лицо ребенка. В отличие от Виктора, он не был копией своей матери, лишь цвет волос слегка напоминал Инес. Карие глаза, скорее всего, доставшиеся ему от отца, следили за каждым движением Нихэля. — Я здесь по просьбе твоей матери.