Он поджал губы:
— Ну, конечно. А я тут, демоны съешь, играюсь! Ты сама не понимаешь, какая опасность тебе угрожает!
Да, конечно, я вообще по жизни тугодумка. Ясли на прогулке! Как он меня раздражает…
Наверное, что-то всё же отразилось на моем лице, поскольку юный навигатор выругался сквозь зубы, схватил меня за руку и поволок в сторону небольшой крытой чайной, опутанной цветущей жимолостью. В другое время меня бы порадовали изящные плетёные столики, пахнущие древесиной, и мягкие подушечки на невысоких стульчиках. Сегодня же всё это вкупе с двумя придурками, морочащими мне голову, вызывало только глухое раздражение.
Диран уселся напротив меня, Мари примостилась рядом с ним, и оба уставились на меня, видимо, в надежде узреть небесное откровение. Скоро молчаливое общение мне наскучило ввиду своей полной бессодержательности. Подозвав улыбчивую хистис, я заказала жасминовый чай и снова посмотрела на друзей:
— Ну? Что вы хотели мне сказать?
Первым, как и предполагалось, решился высказаться Диран.
— Ты должна уехать из Тальи! — голос парня звучал решительно и резко, — Пока длятся эти безумные семь суток, нужно просто покинуть город, и все! Я родом из деревни в двух днях пути отсюда, и мои родственники с радостью примут моих друзей. Заодно отдохнёшь на свежем воздухе! Ну же, Омали!
— Нет, — мой голос был холоден и сух. Я очень, очень устала, и не хотелось ничего объяснять или доказывать. Я была благодарна Дирану за всё, видит Богиня, и в чем-то уважала его, но не имела права выдавать тайну Эйтана. Да и не обязана я, честно говоря, оправдываться перед ними!
— Я ничего никому не должна, Диран. И я не покину Талью!
Диран взбеленился:
— Что за детское упрямство? Тебе так нравится боль? Мало показалось того, что было утром?!
— Оми, уезжай, — в разговор встряла неугомонная Мари, — Со мной связалась Элли. Она, как и всё семейство Ящерицы, под домашним арестом: Медный Лис выделили их, как ненадёжных. Элли тоже советовала на время уехать из Тальи! Архивариус это уже сделал, как и многие другие чиновники. Нас, вдруг что, и защитить некому! Оми, послушайся Дира!
Я сцепила пальцы в замок и оперлась на них подбородком, рассматривая сидящих напротив так, словно видела впервые. Многие чувства спутались в моей душе в тугой клубок, и мне доселе неведомо, чего там было больше: благодарности или злости, презрения или восхищения. Впервые кто-то искренне и бескорыстно, глупо и наивно пытался меня спасти. Они не знали одного — уже было слишком поздно. Даже пожелай я остановиться, уже бы не смогла.
— Этого не будет, — мой голос был спокоен и твёрд, — Я не уеду. Чай, не побитый щенок, чтобы бежать от этих уродов, поджав хвост! Оставьте меня, будьте так добры. Хотите бежать — ваше дело. Я сделала свой выбор.