- Я не боюсь, - она выпрямляется и отводит плечи назад. - Я знаю, что именно мы будем сегодня делать. Но не могу сказать того же о тебе.
- Та что же мы делаем сегодня ночью, а? - спрашиваю я. - Кроме того, что планируем напиться.
Она тянется к бумажному пакету и достает бутылку Patron. Я наблюдаю за тем, как она открывает крышку и начинает потирать губы подолом своей ночной рубашки длиной до середины бедра. Рубашка шелковая и похожа на сорочку, которую обычно одевают под платье.
Я немедленно начинаю представлять, как медленно приподнимаю тонкую ткань по ее телу, оголяя его для своих прикосновений. Я хочу Роуз голой. Сейчас.
Терпение.
Я кладу руку на гладкую кожу ее ноги, ее кожа такая же шелковистая, как и ночная рубашка, но намного теплее. В секунду, одной рукой я притягиваю ее ближе к себе, и ее грудь вздымается. Но она сосредотачивается на вытирании горлышка своей бутылки Patron.
Роуз собирается пить прямо с бутылки. Она сильно старается развить наши отношения, раз отказывается от стакана. Это большое дело в мире Роуз Кэллоуэй. Ее усилия не проходят незамеченными с моей стороны.
Когда горлышко достаточно чистое для ее губ, Роуз делает глоток из бутылки. Она кивает в сторону пакета.
- Бери свое вино. И затем мы сыграем в игру.
- Что за игра?
- Правда или вызов.
Она говорит это с невозмутимым видом, почти что бросая мне вызов засмеяться. Мое выражение лица все еще самодовольное, но я не могу сдержаться от рвущегося наружу вопроса.
- В том числе мы планируем провести семь минут в раю?
Она бросает на меня пылкий взгляд.
- Мы играем. Не вынуждай меня тебя связывать.
Я смеюсь и потираю губы, не в силах сдержать свое веселье.
- Дорогая, если кто-то и будет связан, - говорю я, моя рука опускается к ее попке, - c’est toi.
То это ты.
- Не будь таким неженкой, - говорю я Коннору. - Если я не смогу чего-то сделать, то это придется делать тебе.
Хотя, после самоуверенного заявления о том, что он попытается меня связать, мое наглое поведение - это скорее защитный фасад, чем что-либо еще.
- Ругательства не приведут тебя никуда в этой жизни, - непринужденно опровергает он. - И просто, чтобы ты знала, я планировал пить из стакана только в том случае, если бы пролил вино на твое одеяло. Но ты проиграла.
Он делает вид, словно случайно собирается опрокинуть бутылку вина на мое белое ажурное одеяло. Мое сердце подпрыгивает к горлу, а страх наполняет глаза.
Коннор усмехается и затем подносит бутылку к своим губам, делая огромный глоток. Вино и текила - это стратегия. Мне нужно больше жидкого мужества, чем ему, и пусть даже я опьянею. Мне никогда не доводилось видеть Коннора пьяным, но предполагаю, он с легкостью мог бы превратиться в пьяного мудилу. Того, с кем я бы не хотела играть в правду или вызов. Но тем ни менее я пойду на этот риск.