– Прекрати! – сжала кулаки мама.
– Тебе просто скучно, вот ты и цепляешься ко мне. Что бы ты еще делала?
– Уж поверь, нашла бы, чем заняться, вместо того чтобы под дверью караулить.
– Не надо меня караулить! Сдалась мне твоя забота!
Мать отступала. И Агата настойчиво шла следом, чтобы все ее слова были услышаны.
– Собой займись! Книжку почитай! С тобой же говорить не о чем! Бродишь там по своей комнате привидением, ко мне пристаешь. А я не хочу с тобой разговаривать, поняла?
Агату трясло. Хотелось побежать на улицу, под дождь. Позвонить Емеле, потребовать, чтобы Синявина уже бросила свои глупости. Потому что все они были лучше матери. Лучше и интересней.
– Да, меня об этом предупреждали, – тихо произнесла мать.
– Поздравляю! – Агата прошла мимо нее по коридору.
– Говорили, что ты испытываешь зону влияния. Что это все из-за того, что я тебя люблю.
– Что-то незаметно, – буркнула Агата, сбрасывая куртку – она капитально промокла. Футболка неприятно липла к телу.
– Из-за того, что ты уверена – я буду всегда.
– Только не это!
Агата вошла в комнату, увидела пустой стол и взвыла. Она совсем забыла, что идти сюда незачем. Что ничего ее уже не спасет от маменькиных нотаций.
– А ты не подумала, что меня может не быть? Совсем?
– Поскорее бы уже! – Агата стащила с себя мокрые вещи, хлопнула себя по заледенелым бокам. Нет, душ ее не спасет. Если что и спасет, так это теплое одеяло. И она полезла под одеяло, не заморачиваясь на поиски пижамы.
– А если это произойдет, что ты делать будешь?
– Спать! И свет выключи! – Агата натянула одеяло на голову. Самое страшное во всей этой истории – это то, что завтра выходной. Проклятое воскресенье, которое надо как-то пережить. Воскресенье с семьей – ужас, который всегда с тобой. Но выход есть из любой ситуации – надо пораньше встать и уйти. И пусть она там обзвенится своими чашками.
Глава четвертая
Марк из мрака
День оказался очень длинный. Поначалу он еще бодро взбирался на гору, а потом словно застыл. Агата сбросила очередной звонок от матери и сунула руки поглубже в карманы. Было холодно, но не из-за погоды. Холод шел изнутри. Он выбирался из груди, рассеивался мелким горохом от каждого удара сердца. В желудке поселился лед. Движения рождали озноб, поэтому Агата застыла, наслаждаясь временным затишьем. От голода кружилась голова и слегка подташнивало. Сейчас в самый раз была бы шоколадка, но стащить ее в магазине Агате не дали. Пробовать второй раз не хотелось. Влажные ноги в кроссовках немели.
День умирал, забирая с собой людей. Через дорогу от Агаты синюшным мертвецким светом горела вывеска бара. «Допинг». Мысли о допинге и спортсменах путались. На ближайшем кусте воробьи устроили вечернюю разборку. Пробежала маленькая лохматая собачка. Понюхала кроссовку Агаты, чихнула и побежала дальше. Агата машинально сунула ноги под лавку. Джинсы у нее грязные (какой день в них ходит), зато удобные. И нечего здесь чихать. Не нравится – проходите мимо, не задерживаясь.