Агата крутанула ручки смесителя, заставляя воду бежать по длинному шлангу, а потом обрушиваться дождем из лейки. Вода… Говорят, она смывает старые обиды, чужие мысли и бестолковые наговоры.
Ночью выпал снег. Он был колючий и хрусткий, он исходил водой и трещал под ботинком. С деревьев капало. Веточки были обернуты в замерзшую воду.
Скоро зима. Она высылала свои визитки людям: морозный воздух, первый снег, забытую за лето зябкость.
Пустая сумка давила на плечо, сползала, вынуждая все время ее поддергивать. Нога уже не так ныла, но все равно хромалось. Ну и холодно еще было. Но с этим уже как-то сроднилось.
Люди, люди. Все больше в черном. Лица опущены. Что они там, под ногами, ищут?
Мама вынырнула из толпы, снова спряталась за чью-то спину. Показалась. Люди как деревья – за ними так удобно прятаться.
– Мама!
Ничего не изменилось. Деревья, то есть люди, все так и шли, редкими кустиками мелькали дети.
– Агата? – выдохнула мама, замирая.
– Привет! – приподняла Агата руку. – Как ты?
– Агата! – Мама зашагала быстро-быстро, порывисто обняла. – Агата!
– Ну ладно, чего ты, ну ладно, – бормотала Агата, поглаживая маму по плечу. Ты, это, домой приходи. А то я чего-то без тебя… никак.
– Агата, – мама провела ладонью по лицу, смахивая слезы, – я так соскучилась! Ты не думай, я все про тебя знала. Мне каждый день звонили. И Дарья Викторовна, и Ванечка.
– Ванечка?
– Да-да, его Дарья Викторовна просила. Ой, как хорошо, что ты пришла… – Мама опять заплакала.
– Ну, ты это… придешь?
– Конечно. Конечно приду! А ты сейчас куда? В школу, да? Ой, ты, наверное, опаздываешь.
– Ничего, – смутилась Агата. – Я теперь отличница. Можешь в электронном дневнике посмотреть.
– Агата… Какая ты стала. Ой, прическу новую сделала.
– Это я так, вчера… Придешь?
– Да, да. – Мама искала платок и не находила его. – Ты иди. А то совсем опоздаешь. И мне тут тоже… надо. Агата…
– Только обязательно приходи. – Агата отступила. – Приходи. Ладно?
– Приду. Вещи заберу и приду. Ты в школу сейчас, да? В школу?
И Агата пошла в школу.
Глава десятая
Путано и бестолково
– Гатка! – кинулась к ней Синявина от порога класса. – Какая ты!
– Какая? – напряглась Агата. Ничего хорошего Ленка сказать ей с утра не могла.
– Красивая! А правда, что вы с Емельяновым девчонку из пруда спасли? Ночью.
– Из какого пруда?
– Из Оленьих прудов! Вы туда пошли, а там тонут.
– И что мы там ночью с ним делали? – тихо спросила она. Как только станет волшебником, превратит Емельянова в Пиноккио и каждый раз за вранье у него будет вырастать нос. И дятлы ему в этом не спасение.