— Чем могу помочь?
— Меня зовут Кэми Глэсс, — представилась Кэми. Она заметила, как по худой фигуре женщины пробежала дрожь.
— Я — Розалинда Линберн, мать Джареда, — она склонила белокурую голову, будто признаваясь в преступлении. — Я слышала, что что-то произошло ночью в пятницу, — прошептала она.— Если он сделал тебе больно, если испугал тебя, мне искренне жаль. Не знаю, что могу сказать.
Кэми взглянула на нее.
— Он спас меня. Я пришла, чтобы поблагодарить его. Он здесь?
Розалинда помедлила, колеблясь, словно отражение в воде, затем повернулась и ее светлые юбки замерцали. Кэми едва могла слышать ее шаги на лестнице.
Розалинда не приглашала Кэми войти, поэтому девушка просто просунула голову внутрь и увидела широкие серые каменные плиты и сводчатый потолок, его темные арки, на которых сказался возраст и в которых притаились тени. Также она увидела два узких мозаичных окна со стеклами, в которых чередовались малиновые и дымчатые стекла.
Звук шагов стал четче, раздаваясь прямо над головой Кэми и удаляясь вглубь особняка. Кэми посчитала шаги и попробовала представить, где находится комната Джареда.
Поместье — все из камня и арок, превращало эхо в призраков. Джаред услышал свою мать задолго до того, как она постучала. Не дожидаясь его приглашения, она вошла. Он всегда задавался вопросом, зачем она стучит, пока не встретил тетю Лилиану, дядю Роба и Эша, и не увидел, что они все так делали. Быть вежливым и властным одновременно, значит быть Линберном.
Шторы были задернуты. Они были именно такими, бархатными, которые можно увидеть в театре. Джаред считал их нелепыми. Он не открывал их — сегодня представления не ожидалось.
Джаред прислонился к стене и наблюдал, как его мать подошла к окну, к самой дальней от него точке. Лучи солнечного света, словно золотые ножи, прорезались сквозь щели в шторах на ее склоненную голову.
— Здесь девушка, — сказала она. — Та, что свалилась в колодец.
Для Джареда это не стало неожиданностью. Ее сознание продолжало тянуться к краям его сознания, как будто он слышал ее голос краем уха. Ему пришлось сделать выбор и не слушать, иначе он бы разобрал ее слова.
— Я не толкал ее, — сказал он своей матери, уже не впервой.
— О, нет, — сказала она. — Она упала в колодец. Твой отец рухнул с лестницы. Забавно, что люди вокруг тебя так и падают.
Она скривила губу.
Джаред подумал о Кэми, внезапно ставшей такой ужасно реальной. Он обнимал ее в колодце, он точно знал ее размеры. Она была настолько мала, что он мог бы раздавить ее.
— Я так и знала, что мы не должны были привозить тебя, — сказала мама. — Линберны построили этот город на своих крови и костях.