— Разочарованный Дол, Река Разочарований, Лужи Слез, — сказал Джаред. — А карьер называется По-настоящему депрессивный карьер?
— Да, — ответила Кэми. — Кроме того, я проживаю на Улице Верной погибели.
Джаред подошел ближе к озерам. Он стоял, всматриваясь в одно из них, а затем оглянулся через плечо на Кэми.
Кэми вдруг подумалось, что он должен был бы казаться чужаком, мажор в своей потертой кожаной куртке, но это было не так. Он отлично вписывался в окружающий мир. Над его головой свисали деревья, которые отбрасывали на него тень, и на долю секунды ей показалось, что его глаза искрятся зеленым. Ей пришло в голову, что Линберны жили в Разочарованном доле с незапамятных времен.
— Кажется, я что-то вижу в воде, — сказал Джаред.
Любопытство тут же заставило Кэми позабыть обо всех странностях и стремглав кинуться к Джареду.
— Я ничего не вижу.
— Мне показалось, что я увидел блеск металла, — сказал Джаред. — Может быть, я понадеялся увидеть еще больше колоколов предков.
— Или это были блики солнца в воде.
— Или блики солнца, — согласился Джаред. — Итак, я когда-нибудь увижу твой дом на Улице Верной погибели?
Когда они снова направились к ней домой, после того, как дважды совершили самые длинные кратчайшие пути в мире, Кэми должна была признать, что нервничает. Ее дом выглядел нелепым. Только ее родители не обращали никакого внимания на новую технологию крытия крыш, которая была доступна, ох, дай Бог памяти, шесть сотен лет назад, и жили в доме с соломенной крышей. Когда они добрались до него, она с некоторым опасением распахнула ворота, которые из леса вели прямо в сад.
— Никаких шуток по поводу дома Глэссов, — сказала она Джареду. — Потому что мы их все уже слышали.
— А как насчет…
— И это мы тоже слышали, — твердо сказала Кэми.
Ворота распахнулись.
Дом Глэссов был тоже выстроен из котсуолдского камня. Но это был небольшой домишко, уютно устроившийся в низине под лесом. Над желтым камнем свисала темная солома, а перед низкими окнами с ветвей капала жимолость. Над дверью красовалась «Г», а затем царапина в камне, за которой уже шло слово «Дом». Кэми прошла через сад. Траву следовало бы подстричь и ей пришлось еще перепрыгивать через велосипед Томо. Лейка была повешена на стену.
Кэми повернула ключ в замке и, приложив усилие, чтобы открыть дверь, потому что ключ вечно застревает, взглянула на Джареда. Он стоял и смотрел на нее, потом взглянул на дом, и в этот момент он почему-то показался Кэми таким беспомощным. Что было нелепым, потому как Джаред имел вид одного из наименее уязвимых людей, которых ей доводилось встречать. Но что-то в том, как он стоял, заставило ее представить мальчишку, стоящего перед витриной магазина, который знает, что не может позволить себе ничего купить.