– Застопорилось на первом этаже, деньги кончились.
Игнатий Силантьевич сердито зыркнул на жену:
– Видишь ли, сынок, твоя мама решила быстро разбогатеть, внесла в контору «Ищи-свищи» полмиллиона под сто пятьдесят процентов годовых. Своими руками отдала жуликам деньги.
Ольга Николаевна вспыхнула:
– Не в контору, а в фонд «Благоденствие».
– Дело не в названии, а в результате.
– Постойте, вы что, купились на финансовую пирамиду? Забыли, как лет двадцать – тридцать назад мошенники «обували» народ? Не расстраивайтесь, вперед вам наука.
– Теперь мы понимаем, Пашенька. – Ольга Николаевна горестно вздохнула.
– И много пострадавших в нашем городе?
– Тысячи две, не меньше. – Мама, желая прекратить крайне неприятный для нее разговор, стала собирать со стола пустые тарелки.
Игнатий Силантьевич пригласил сына в кабинет.
– Ты сильно изменился, сын. Скажи честно, убивал?
– Да, отец, но только плохих людей, ну и повоевать пришлось. Как догадался?
– Взгляд стал другой.
Игнатий Силантьевич достал из бара коньяк и разлил по рюмкам.
– За твое возвращение. Мог бы и письмецо черкнуть, мать извелась вся.
– К сожалению, из тех мест весточку подать невозможно.
«По большому счету балбес я, ой балбес. Что стоило перед стажировкой написать несколько писем родителям да оставить Архангелову. С оказией передавали бы мои послания. Не зря говорится: хорошая мысля приходит опосля».
– Папа, можно глянуть на договор с этим фондом?
– Не проблема, где-то в секретере лежит.
Через пять минут Пашка читал незамысловатый документ, слепленный до того искусно, что юридически придраться не к чему.
Жулики тоже чтили Уголовный кодекс и воспользовались пробелами в законодательстве. Деньги, переданные на добровольной основе фонду, шли якобы на приобретение квартир обездоленным малоимущим гражданам, а часть привлекалась на прибыльные финансовые проекты. Для затейников из финансовой пирамиды почти полная безнаказанность. Картину портили две вещи – финансовые проекты и проценты, обещанные пожертвователям. По сути, обыкновенное кидалово. В договоре адрес местного офиса, понятное дело съемного, и лишь одна ниточка – номер мобильного телефона. Судя по дате в договоре, родителей обманули четыре месяца назад, хорошо, рано спохватились. Пашке не жалко денег, ему жалко отца с матерью, попусту тратящих нервы на разное жулье.
– Найду и накажу, да так, чтобы другим неповадно стало.
Игнатий Силантьевич тяжело вздохнул:
– Самое смешное, через два месяца после внесения денег фонд испарился. Офис в городе закрыли, народ пошумел, даже списки какие-то составили, а толку.