Два этих мучительных дня разделялись, естественно, еще более мучительной ночью. Она-то обычно и заполнялась «незабываемыми образами».
Как-то раз, например, писателю пригрезилось, что мир таинственным образом лишился свойства симметрии как такового – то есть ничто под луной уже не могло обладать собственной драгоценной осью, быть соразмерным и пропорциональным. Ни строение, ни бабочка, ни человек… И вот на глазах окружающая действительность стала стремительно перерождаться, принимая всё более фантастически уродливые формы. По-научному выражаясь, мутировать, и, таким образом, идти к полной погибели. Но всё же, это было как-то не очень страшно, слишком уж мультипликационно, даже раскрашено в соответствующей гамме. Хотя при наблюдении этакого зрелища становилось не по себе.
А в другой раз Тюшину приснилось, что с ним заговорил его кот. Причем заговорил нехотя, мимоходом, как бы и не желая иметь подобного собеседника.
В том сне Тюшин куда-то торопливо собирался, путано искал второй носок, при этом вещи злонамеренно и целеустремленно расползались по комнате. Внезапно серый кот Яша, не спеша проходя мимо раздраженно мечущегося хозяина, спокойно заметил об искомом носке:
– Да вон там он заховался, слева, под диваном.
– Когда это ты научился говорить?! – остолбенел Тюшин.
– Слушал-слушал, как ты треплешься по телефону, и научился, – непочтительно ответил кот.
– Но откуда взялось это «заховался»?
– Телевизор смотрю…
– Ну, Яша Котов, ну, манул ушастый! – только и выдавил писатель.
– Вот – опять обзываться, – отреагировал кот.
После этого сна писатель стал внимательно приглядываться к коту, находя его взгляд значительно более осмысленным, а физиономию куда более выразительной, чем у большинства своих знакомых. И даже в доказательство того, что «манул» вовсе не ругательство, образованный Тюшин зачитал Котову статью из биологического энциклопедического словаря:
«Манул. Млекопитающее рода кошек. Длина тела около 50 см. Уши закругленные, ноги короткие. Шерсть длинная, желтовато-серая. Обитает в степях и пустынях. Живет в норах тарбаганов, расселинах скал. Питается грызунами».
Кот слушал, внимательно глядя хозяину в глаза, а в конце чтения повертел шеей, будто не понимая, какая все-таки была необходимость сравнивать его с лохматым коротконогим беспризорником, нагло вселяющимся в норы каких-то неведомых несчастных тарбаганов и жрущим всякую дрянь…
Второй причиной ночного кошмара Тюшин определил одну историю, услышанную им от приятеля-фотографа. Прямого или даже косвенного отношения к сну она не имела – скорее, отношение ассоциативное.