Он был закрыт уже два месяца, когда Брант Каллахан предложил всем план на ночь. Мы расположились впятером позади мастерской отца Джона Уилкинсона, в одиночной пятиместной платке «Спортсмен», освещая четырьмя зажженными электрофонарями старый номер знаменитых рассказов о сыщиках, когда он поднялся (или привстал на коленях, из-за высоты палатки) и предложил нам всем сделать то, что отличает сопляков от мужчин.
Я откинул в сторону «Тайну Охотничьей Упряжки», которую изучал в луче света фонаря Дью Ховардсона, и, зажмурившись от бликов фонаря, распахнул двойную застежку-молнию на двери. Но как показалось, все внимание по прежнему было обращено к нему.
— Шевелитесь, жирные задницы! — закричал он. Вы чё, собираетесь рассиживаться здесь, строя из себя Дика-трахнутого-Трейси всю ночь?
Кирби, упал на четвереньки, сбитый с ног рукояткой зажженного фонаря, и посмотрел на Бранта, на меня, на остальных ребят, все еще взирающих со слабым интересом на рассказы ужасов Альфреда Хичкока, не зная, как другие отнесутся к данному предложению. Наступало время моей вахты. Это было около 11:30.
«Черт возьми, ты наверно бредишь, Брант?»
Его лицо вернулось к жизни, что было заметно, и он посмотрел на меня с большим ободрением, словно тупой маленький малыш, который должен был рассказать какой-то ужасный секрет и изложил детали свого сформированого сверх-конфиденциального плана.
«„Небесные американские горки“.»
Дью рассматривал обложку своего журнала и взглянул на Бранта со слабым интересом.
«„Небесные американские горки“ — „Полосы неба“?»
«Конечно, чертов идиот. Какие другие американской горки можно найти в Старфорде? Отправившись в дорогу сейчас, мы можем легко перелезть через превязанную проволоку и проникнуть к „Небесным американским горкам“»
Я спросил — «На хера?»
Бранту всегда нравились эффектные выступления, и сволочью он был приличной.
Я вспомнил, как в прошлом году мы расплющивали монетки на рельсах железной дороги около Харлоу, и Брант до измождения наблюдал, как проходящие поезда давили его одно — и десятицентовики.
Когда Брант начинал действовать, ты всегда мог рассчитывать на вызов: Ты Спрашиваешь Что Это или Поверь Мне Что или Не Гони в ближайшее время. А если была возможность погеройствовать подобно мужику из Бразилии, который глотал шпаги или тучной женщине из Огайо, которая балансировала над огнем на своем лбу — Брант подходил к действию с еще более сумасшедшим рвением, чем они. И, словно юные солдаты из его невольничей армии, мы были обязаны принять участие в проделке или поцеловать свою репутацию в жопу.