Вульф сидел за столом, хмуро уставившись в кроссворд из «Обсервера». На нас он и не взглянул. Я усадил Хока в красное кожаное кресло и, не проронив ни слова, отправился к своему креслу. Когда мозг творца работает над масштабной задачей, ему лучше не мешать.
Через двадцать секунд Вульф пробормотал: «Будь оно все проклято», швырнул карандаш на стол, повернулся, остановил взгляд на госте и буркнул:
– Значит, мистер Гудвин все-таки добрался до вас. Что скажете?
– Где моя жена? – выпалил мистер Хок. С этой темы его было так просто не сбить.
– Минутку! – пришлось вмешаться мне. – Я рассказал этому джентльмену, что разговаривал сегодня днем с его женой и узнал его имя и адрес, ознакомившись с содержимым ее сумочки. Это все.
– Где она? – требовательно повторил Хок.
Вульф посмотрел на него долгим взглядом:
– Мистер Хок, когда в понедельник вечером я узнал, что Томас Дж. Йигер убит, мне бы, конечно, следовало сообщить в полицию описание человека, который был здесь днем и выдавал себя за него. У меня имелись свои резоны этого не делать. Если я решу рассказать об этом сейчас, то смогу сверх того назвать фамилию и адрес самозванца. Сделаю я это или нет, зависит от ваших объяснений. Что это был за розыгрыш?
– Я хочу знать, где и почему Гудвин встречался с моей женой и где она сейчас. Пока я этого не узнаю, ничего объяснять не стану.
Вульф прикрыл глаза. Через несколько секунд он открыл их и кивнул:
– Вас можно понять. Если причиной всему ваша жена, то вы не в состоянии что-либо объяснить, не впутав ее, но она уже и так впутана. В понедельник утром, притворяясь Йигером, вы сказали мистеру Гудвину, что за вами будут следить, когда вы отправитесь в дом номер сто пятьдесят шесть по Западной Восемьдесят второй улице. Когда сегодня ваша жена вошла в этот самый дом, она наткнулась на моего человека. Тот известил мистера Гудвина, который подъехал и побеседовал с ней. У нее были ключи от парадной и от лифта. Это все, что я намерен вам рассказать. Теперь я жду ваших объяснений.
Я редко жалею людей, которых Вульф загоняет в угол. Обычно они сами на это напрашиваются, так или иначе. И потом, чувствительному субъекту, который не выносит вида бьющейся на суше рыбы, не стоит ходить на рыбалку.
И все-таки сейчас мне пришлось отвести глаза от Остина Хока. Его длинное костистое лицо исказила такая гримаса, что он больше напоминал горгулью, чем человека. Я отвел глаза, а когда заставил себя снова посмотреть на него, он сидел скрючившись и закрыв лицо руками.
Вульф заговорил снова:
– Ваше положение безнадежно, мистер Хок. Вы знали адрес. Вы знали номер телефона Йигера, не значащийся в телефонной книге. Вы знали, что он бывает по этому адресу. Как и то, что там бывала ваша жена. Чего вы хотели добиться, придя сюда и заставив мистера Гудвина попусту стирать подметки?