– Нет. Нам уже задавали все эти вопросы.
– И зададут еще много других. Ну ладно, вот что выходит. Либо смерть Марии как-то связана со смертью мистера Йигера, либо нет. Если нет – это дело полиции, и она, вероятно, поймает убийцу. Если же связь есть, полиции сейчас даже зацепиться не за что. Ведь они не знают, что этот дом принадлежал Йигеру. Если только вы им об этом не сказали. Вы не говорили?
– Нет, – ответила миссис Перес.
– Вы с ума сошли, – снова повторил ее муж и глотнул рома.
– Тогда вам решать. Если вы расскажете им об Йигере и этой комнате, они, возможно, отыщут убийцу Марии быстрее, чем нашел бы я. Мы с мистером Вульфом. Если не расскажете, мы его найдем, но я не знаю, сколько на это понадобится времени. Хочу, чтобы вы поняли: если ее смерть не имеет отношения к Йигеру, тогда неведение не помешает полиции, а знание не поможет. С этим все ясно. А вот если имеет, тогда очень важно, как вы поведете себя. Расскажете полиции об этом доме и его владельце, рискуя быть обвиненными в убийстве Йигера? Или предоставите мистеру Вульфу и мне заняться этим делом?
– Если бы мы уехали прошлой ночью… – проговорила миссис Перес. – Она не хотела ехать. Если бы я настояла…
– Не говори так! – воскликнул Перес. – Не говори!
– Но это правда, Сесар.
Она встала, подошла к столу и налила ему еще рома, потом опять села на кровать.
– У нее ничего никогда не было с мистером Йигером, – сообщила она мне. – Она даже ни разу не говорила с ним. Никогда не видела той комнаты. Она ничего про это не знала – про него и про людей, которые сюда приходили.
– Вот в это я ни за что не поверю! – заявил я. – Можно, конечно, допустить, что неглупой девушке ее возраста совсем не любопытно, что́ творится в доме, где она живет. Но лично я в это не верю. Где она была ночью в воскресенье, когда вы выносили тело Йигера из дома и опускали в траншею?
– Спала в своей постели. В этой самой постели, на которой я сижу.
– Это вы думали, что она спала. У нее был чуткий слух. Она услышала, как я вошел в дом во вторник вечером. Когда я шел по коридору, дверь этой комнаты была приоткрыта, а ваша дочь стояла у двери в темноте и наблюдала за мной через щель.
– Вы с ума сошли, – вскинулся Перес.
– Мария не стала бы так себя вести, – возразила мать.
– Но она повела себя так! Я открыл дверь, и мы с ней поговорили – обменялись несколькими фразами. А почему, собственно, ей было не вести себя так? Почему умной девушке не интересоваться тем, что происходит в доме, где она живет? Нелепость какая-то! Итак, дело обстоит следующим образом: если вы не собираетесь рассказывать полиции о Йигере, а согласны, чтобы убийством занимались мы с мистером Вульфом, мне нужно выяснить, что такого сделала, сказала или просто узнала ваша дочь, что кому-то понадобилось ее убить. Пока я этого не выясню, нет никакой надежды сдвинуться с мертвой точки. Очевидно, от вас я этого не узнаю. Полиция делала здесь обыск?