Однако я недооценила своего партнера. Он оказался довольно крепким, быстро пришел в себя и кинулся за мной. Я обернулась, шагом левой вперед ушла с линии атаки, выполнила защиту левым предплечьем внутрь. Захватив руку парня, пытавшегося схватить меня, я нанесла кулаком прямой удар в челюсть, затем ногой в живот.
Это был нокаут, парень рухнул без звука. Теперь это произошло на виду у всего зала, все сидящие и стоящие замерли от неожиданности, потом вдруг раздались аплодисменты.
Я видела, как повскакивали со своих мест его друзья, и вся напряглась, наливаясь силой, мобилизуя готовность среагировать на любой выпад с их стороны. Они окружили меня и молча, с откровенным изумлением разглядывали.
— Это ты его так отделала? — спросил один из них.
— Нет, святой дух. Пропустите. — С этими словами я прошла мимо расступившейся ошарашенной компании, которая, по-моему, еще долго не могла прийти в себя.
Я села на свое место и посмотрела на Генриха. Он сосредоточенно ковырял вилкой в тарелке. Неужели он действительно ничего не видел или просто делает вид?
— Положить что-нибудь еще или подождешь горячее? — спросил он спокойно.
Подобное безучастие привело меня в шоковое состояние. От возмущения я не могла вымолвить ни слова, только отрицательно качнула головой. Потом попросила:
— Пойдемте домой, я очень устала.
— Устала? — переспросил он и отрубил: — Тогда ты как боец — пустышка и время, затраченное на тебя, потеряно даром.
— Вы меня не так поняли, — попыталась я объясниться.
Генрих перебил меня.
— Что, обиделась? Зря. Я все видел и должен отметить, что действовала ты, в общем, неплохо. Мое вмешательство было лишним, ты сама прекрасно справилась.
Такое мне еще не приходилось слышать от своего наставника, и это было для меня высшей оценкой. Конечно, настроение мое стало подниматься, я заулыбалась. А Генрих между тем продолжал:
— Ситуацию я контролировал и в случае необходимости незамедлительно пришел бы на помощь. В одном ты допустила ошибку. — Генрих опускал меня на землю. — Следовало вырубить противника с первого раза, чтобы исключить повторное нападение с его стороны. Тут эксперименты совершенно неприемлемы, это не тренировочный зал, а передовая полоса, где подчас решается вопрос жизни и смерти. Ведь если ты окажешься одна против всей этой компании, то вряд ли одержишь верх, если нанесенный удар не будет силен.
Мы сразу оказались в родной стихии — нам было о чем поговорить. Неожиданно подошел милиционер и грубо потребовал у меня и у Генриха документы, стал допытываться, кто мы и откуда.