ИЯ
Наконец-то сбылась моя мечта, от радости меня просто распирало. Комиссия единогласно присудила мне черный пояс. Но за него пришлось основательно побороться. Когда я в спарринге с одним из лучших каратистов школы Юрой Лапшиным показала серию самых разнообразных приемов ката и не проиграла ему ни одного балла, генерал, председатель комиссии, он же заместитель министра МВД, похвалил меня:
— Ты достойна красного пояса.
— Вы хотите сказать — черного, — уточнила я, набравшись нахальства.
Генерал нахмурил брови.
— До черного надо еще дорасти, — недовольно буркнул он.
Вмешался Генрих и разрядил обстановку.
— Давайте посмотрим девушку в дополнительных вариантах, — предложил он и повел членов комиссии в другой зал.
— Здесь все снаряды и приспособления предназначены специально для работы мастеров высшего класса, — пояснил он. И, обращаясь уже ко мне, скомандовал: — Действуй!
В этом зале мне все было хорошо знакомо.
Генрих уже давно разрешал мне здесь тренироваться, и я процентов на восемьдесят справлялась с комплексом самых сложных приемов и упражнений. Скажу честно, доползала домой совсем без сил. Казалось, кости трещат от боли. Но спустя два-три дня снова приходила в зал и тигрицей набрасывалась на снаряды. Генрих внимательно следил за тем, как я выполняю прыжки, удары, поправлял меня, давал советы, показывал сам, если не получалось. Я очень благодарна ему за все. И сейчас мне, пожалуй, больше для него, чем для себя, хотелось продемонстрировать, на что я способна. Генрих перед началом экзаменов предупредил:
— На красный пояс не соглашайся. Только черный. Это справедливо.
Он сам разработал для меня каскад головокружительных трюков, основанных на системе знаменитого теоретика каратэ Ояма. Они очень сложны и требуют от каратиста отменной выучки. Но вместе с тем эти трюки зрелищны и эффектны. Думаю, на это и рассчитывал Генрих, приглашая комиссию на своеобразное представление с моим участием.
С первым упражнением — пробиванием подвешенного на двух нитках листа тонкой бумаги ударом кулака и пальцев руки — я справилась довольно легко. Не составило особого труда расколоть подвешенную на веревке доску вначале ударом кулака, затем локтя, потом ребром ладони и наконец в прыжке — передней частью стопы. С первых заходов удалось расколоть в прыжке три дюймовых доски, которые держали два ассистента. Мне поаплодировали, когда я отрубила ладонью горлышко стоящей бутылки. И в заключение, сосредоточившись, я выполнила удар «железная лопата», расколов двенадцать слоев черепицы.
Закончив упражнения, я подошла к членам комиссии. Генерал поднялся навстречу.