Ольга выронила окурок и лицо закрыла руками.
— Поговори с ней, пожалуйста. Пусть оставит Людмилу в покое… Адвокат сказал, что она сама не убивала… соучастие… и если пойдет на сделку, даст показания, то и вовсе испугом отделается… нельзя лишать ребенка матери.
Ольга поднялась:
— Поговоришь?
Жанна кивнула.
Предложение наведаться к старухе в гости Кирилл воспринял без особого восторга.
— Я тебя отвезу, — сказал он после минутного раздумья.
— А сам?
— Мне нечего там делать.
— Обижаешься.
— Я?
— Ты. Как ребенок. Повздорили и теперь оба делаете вид, что не нужны друг другу…
— А ты думаешь, что все кому-то да нужны? — хмыкнул Кирилл.
Но поехал. И в дом вошел. И даже поздоровался с Алицией Виссарионовной, которая за прошедшие несколько дней сильно сдала. Она и вправду умирает, только и сейчас способна на многое.
— Садитесь, — велела она, указав на два кресла. — Рада, Кирилл, что ты… приехал.
— И я рад. Вам плохо?
— Мне теперь всегда плохо. — Она пожевала губу. — Недели две. Так говорят…
— Они так говорят последние полгода. Вы продержитесь и дольше.
— Тебя это огорчает?
Кирилл выдержал взгляд. И усмехнулся:
— Скорее, меня это радует. Я… не желаю вам смерти.
Алиция Виссарионовна величественно кивнула и, повернувшись к Жанне, велела:
— Иди… прогуляйся.
Жанна вышла.
Она осторожно прикрыла дверь и постояла в коридоре, раздумывая, куда бы направиться… В свою бывшую комнату? В сад?
Или просто в холл?
Мелькнула трусливая мысль, что неплохо бы узнать, о чем пойдет речь там, за запертыми дверями, но Жанна от нее отмахнулась. Не ее дело.
Этим двоим многое нужно обсудить. И даст бог, разговор обоим пойдет на пользу.
Она спустилась и вышла в сад.
— Воздух хороший, — раздался сзади голос. — Здесь удивительно свежий воздух…
Эту женщину Жанна в первый миг не узнала, до того она переменилась. Там, в ванной, Людочка была… некрасива.
А сейчас — почти очаровательна. Ей к лицу темное платье с длинными рукавами и закрытым воротом. Волосы гладко зачесаны.
— Насколько знаю, благодарить за свое спасение следует вас. — Людмила произнесла это светским тоном, и Жанна вдруг поняла, что благодарности она не испытывает.
— Вы его любили.
— Почему любила? Я и сейчас люблю.
— Он собирался вас убить.
Женщина печально улыбнулась:
— Это была ошибка. Он просто не сумел мне поверить. — Людмила указала на аллею: — Пройдемся? Если, конечно, вы снизойдете до прогулки со мной. Знаете, только оказавшись здесь, я окончательно поняла, что пришлось пройти Николаю… И полюбила его еще сильней. Если это возможно.
Безумна? Нет, женщина казалась нормальной.