Потом он еще немного порассказывал о своих игрушечных поездах, и мы вернулись в кабинет. Я решил, что теперь-то уж он меня отпустит. И действительно, он сказал: — Наверное, тебе пора снова браться за работу. Перелет был, наверное, довольно тяжелым?
— Да нет, не очень. Я все время работал.
— Так я и думал. Кстати, кто вы такой?
Бывает, полисмен внезапно хлопает вас сзади по плечу, или вы делаете шаг по лестнице, а следующей ступеньки нет, или ночью вы проваливаетесь во сне, или даже муж 6&шей любовницы внезапно возвращается домой. Я бы предпочел сейчас испытать любые из этих потрясений в любой комбинации, только бы не слышать этого простейшего вопроса. Я изо всех сил постарался сделаться еще более похожим на Бонфорта.
— Сир?
— Перестаньте, — нетерпеливо отмахнулся он, — сами понимаете, моя работа оставляет мне и кое-какие привилегии. Просто скажите мне правду. Я уже примерно час назад догадался, что вы не Джозеф Бонфорт. Хотя вы могли бы провести и его собственную мать. У вас жесты точь-в-точь, как у него. Но кто же вы такой?
— Меня зовут Лоуренс Смиф, Ваше Величество, — понуро ответил я.
— Выше нос, приятель! Я давно уже смог бы вызвать стражу. Вас случайно подослали не для того, чтобы убить меня?
— Нет, сир. Я лояльный подданный, Ваше Величество.
— Странная у вас манера выражать преданность своему монарху. Ну, ладно, налейте себе еще, садитесь и расскажите мне обо всем.
И я рассказал ему все, абсолютно все, до самой последней подробности. На это ушло значительно больше одного стакана, и в конце рассказа я уже чувствовал себя гораздо лучше. Он страшно рассердился, когда я рассказал ему о похищении, но когда я описал ему, что похитители сделали с сознанием Бонфорта, неистовству его не было предела; он разъярился так, что потемнел от гнева.
Наконец он тихо спросил: — Так значит, он все-таки придет в себя через несколько дней?
— Так утверждает доктор Кэпек.
— Не давайте ему работать, пока он полностью не встанет на ноги. Это просто бесценный человек. Да вы и сами прекрасно знаете это, не так ли? Он один стоит шести таких, как вы и я. Так что продолжайте свою игру до тех пор, пока он не поправится. Он нужен Империи.
— Да, сир.
— Перестаньте повторять это «сир». Раз уж вы замещаете его, так зовите меня просто «Виллем», как он. А знаете, как я раскусил вас?
— Нет, сир... нет, Виллем.
— Он звал меня Виллемом уже лет двадцать. Мне сразу показалось странным, что он перестал называть меня по имени в личной беседе, хотя бы даже и по официальному вопросу. Но тогда я еще ничего не заподозрил. И хотя ваша игра была превосходной, она навела меня, на кое-какие мысли. А когда вы пошли смотреть на мои поезда, я убедился окончательно.