— Твоя нога не была бы голой, если бы ты не выпрыгнула из тапок.
С лицом, тщательно сохранявшим каменное выражение, Дейв опустился на одно колено, протянув ей домашние туфельки.
Гвен сердито протянула ступню и осознала, что держит в руках очки, захваченные по привычке. Она нацепила их на нос, и сейчас же перед ней возник Дейв.
Его непричесанные волосы торчали во все стороны приглашающе, как еще теплая постель. Неудивительно, что Гвен затрепетала. Ни в одной из прочтенных ею сказок не был изображен принц, так поглаживающий щиколотку Золушки, как это делает он, одевая тапочки. Сладкий трепет промчался под коленки и выше.
Дейв встал. Его лицо оказалось на несколько дюймов ниже лица Гвен. Сонные корочки скопились на уголках его глаз. Дейв бросил быстрый взгляд из-под тяжелых век.
— Если туфелька впору, то ты знаешь, что это значит, — улыбнулся он.
— А принцы так одеваются?
На нем не было рубашки. Грудь оказалась твердой и гладкой, с темными завитками волос. Гвен представила себе, как упругие завитки распрямляются после душа, или прилипают к груди, если он спит всю ночь на животе.
Гвен потрясла головой. Если уже семь утра, то ее мыслям непростительно все еще пребывать в постели, а тем более в постели с Дейвом.
Молодой человек взглянул вниз на единственный предмет одежды, какой он надел — пару беговых трусов.
— Надо ж мне было что-нибудь нацепить, «Грудь — это уже достаточно», — подумала она. Дейв, спящий в чем мать родила — многовато для того, чтобы она смогла переварить подобное в это время суток.
— Избавь меня.
— Это же мой шанс произвести на тебя впечатление.
— Своим почти голым туловищем?
— Моей храбростью и стойкостью. Это высказывание подало Дейву мысль. Для разнообразия — приличную.
— Ты знаешь, Шар. Ведь Роберт прибежал, когда подумал, что тебя убивают. Не думаешь ли ты, что это хороший признак?
Занятая укладыванием бумаг в портфель, Шарлотта проворчала:
— Вероятно, ему понадобилось размяться. Помоги мне прибрать здесь, пока он не увидел.
— Кто произнес слово «прибрать»? — Роберт медленно возвращался после осмотра поленницы. — Она произнесла это слово впервые за четыре года.
— Не начинай, — взмолилась Гвен. Она хотела спрыгнуть со стула, но рядом стоял Дейв. Он поступил лучше: сам спустил ее на пол.
— Спасибо.
— Мы не были так близки с тех пор, как танцевали.
— Не начинай ты тоже, — проворчала Гвен, поймав подозрительный взгляд Шарлотты. — Смываемся. — Она протиснулась мимо него, сознательно обтягивая сорочку у бедер.
— «Пробуди меня, когда начнется век», — громко продекларировал Дейв.