Пообещав, Гвен все-таки не сдалась. Единственной надеждой для нее и Дейва оставалось примирение этой пары. Если эта семья распадется, для них самым легким окажется прийти к тому же. Он очаровал Гвен, но насколько скоро она вернется к осторожности, если ничто не будет их связывать?
Все же предпринятый риск ее беспокоил. Ей хотелось, чтобы Дейв целовал ее снова. Ей хотелось испытывать трепет собственной дерзости.
Дейв вовсе не смеялся над ее томлением. Не возражал против идеи о взаимоотношениях. Не ухмылялся.
Гвен охватывала дрожь при мысли о том, чем может стать для женщины язвительное замечание, когда она так уязвима. Она испытывала глубокое сострадание по отношению к своей сестре. Но Дейв прав — лекции эти двоим не помогут. Может быть, сработает наглядный пример счастья и компромисса.
Если так, то она и Дейв должны пойти своим обжигающим путем.
Дейв нанес последние яркие мазки на занесенный меч Бели-Зар. Обычно он не пользовался пастелью, избирал нечто новое для выражения своих творческих замыслов. Даже если это было сопряжено с переписыванием окончательного варианта в студии, он бывал доволен. Вот почему он приехал в горы. Свет, колорит, действие. Чтобы вдохнуть жизнь и ярость вновь в работу.
Дейв фыркнул. Огрызки мелкое не приносили ему вдохновения. Гвен приносила. Ее чистоплотность среди напряженной атмосферы и тревог коттеджа зачаровывали его. От нее прямо-таки исходили лучи спокойствия и здравого смысла.
Дейва восхищало то, как она планировала свою жизнь и придерживалась выстроенного плана. Он уважал ее самоконтроль, решительность, даже ее страхи. Ему нравилось, как Гвен теряет выдержку в его объятиях, становится зависимой, чувственной.
Гвен отзывалась всякий раз, как Дейв шептал ее имя, прикасался к ее коже. Но секс был лишь вратами, дорогой к ней самой.
В этом маленьком сосуде таилась страсть.
Женщина каждой своей частицей такая же пламенная, как Бели-Зар, но мягче, нежнее, способная принадлежать ему.
И однако Гвен защищала свою уязвимость всеми баррикадами, какие воздвигали амазонки вокруг своей крепости Санда-Тузела.
На заднем плане Дейв изобразил двускатную крышу отдаленного замка на покрытой джунглями горной вершине, затем отступил и опрыскал фиксативом, чтобы закрепить пастель от размазывания.
— Бери-Зар, примешь ли ты меня всерьез? — спросил он тихо. — Или зарежешь меня?
Тускло поблескивали ее медные грудные чаши. У Бели-Зар не было времени для забав. Ей приходилось оборонять страну от надвигавшихся орд. У леди Гвенет для него тоже мало времени: неделя, может быть, две. Будь у нее побольше времени, она бы и посмеялась с ним, и полежала, и, может быть, полюбила.