— Не сейчас, Олаф. Позже. Не шуми.
— Но все прахом пойдет!
— Сказал — не сейчас, Олаф.
— Вы что мне голову морочите?! Вам что, просто рискнуть захотелось?! Забаву в войне и грабежах нашли?! Хотите по лезвию пройти?! Посмотрим, как вы захотите пройти по моему клинку! Посмотрим, как вы поймете, наконец, что мы с риском не играем! Мы пойдем на риск, но только за необходимыми припасами, а не за адреналином!
— Мне не нужны острые ощущения. Мне их и сейчас достаточно. Успокойся, Олаф.
— Вы что, благородством мучаетесь?! Не забывайте, что грабеж предложили вы! Не забывайте, что вы решили пойти на него! Поздно угрызаться совестью и отступать, прячась за законы режима!
— Я решил пойти против порядка режима и пошел. Я сделал это, когда сохранил тебе жизнь, Олаф, — когда остался с вами. Теперь у меня не осталось другого выбора, кроме как идти до конца. А теперь замолчи. Я просто хочу спать. Не буди меня.
Я, с трудом продирая глаза, встал с сыплющейся груды сияющих сокровищ… Но сон, как рукой сняло, когда Олаф взвился ветром и в его руке сверкнул клинок…
— Олаф, да постой ты злиться!.. Что такое?! Что случилось?!
— Что?! Я не знаю?! Нам выдвигаться пора! А он! Он спать хочет!
— Олаф, не трогай его — пусть спит, раз ему надо… Он же сказал, что позже все сделает…
— Он позже все под угрозу срыва поставит! Мы после его спокойного сна жизнь под угрозу подставим, как горло под лезвие! Мне бы такие нервы железные, как у него! Всю ночь не спал — думал, как пройти, как скрыться! А он — прохлаждается! Ему, что «вороны», ищущие наш след, что враги, рыскающие в поисках бреши в обороне системы, что истребители, крушащие крепости порядка, — все одно!
Нет, Фламмер не прохлаждается — он просто горит яростью, отвечая на первые всполохи молний Олафа… Офицер рванулся к стоянке, где оставил «стрелу», застегивая на ходу шинель и портупеи…
— Что стоишь, боец?! Ты меня разбудил! Теперь я тебе спать не позволю!
Олаф ринулся вслед за офицером, и мне пришлось поторопиться… Я побежал за ними, схватив оружие и портупеи, с неясной радостью…
Я и опомниться не успел, как мы ветром пронеслись по темным шахтам, узким тоннелям и широким подземным трассам… Олаф еще не разрешал мне летать на такой скорости под землей, и теперь полет кружит мне голову… Вокруг нет ничего, кроме космической тьмы, — только звездный огонек «стрелы» далеко впереди… Просто, он не приближается, как звездный свет, хоть я и перешел на предельную для подземелий скорость, — мы же все летим на предельной скорости… Мне еще никогда не было так привольно и весело. Все-таки Фламмер — лучший наш соратник из всех, что мне помнятся. Надеюсь, что скоро он станет и нашим бесспорным командиром.