Я остановился в темном коридоре, сжав цепенеющие холодом руки в кулаки. Он здесь. Теперь он всегда виден мне, издали. Но сейчас он рядом. Мне в спину смотрят пустые глазницы, кривится злобой изувеченное грубыми рубцами лицо. Я стараюсь рассмотреть его, но он не четок. Здесь темно, мне виден только его общий фон, искаженный мучением.
— Вы мертвы, Яров. Вы только проекция, данная мне отмирающей памятью.
— Зачем тогда вы обращаетесь ко мне?
— Я не уверен. Вы погибли в Вэй-Чжен по данным СГБ.
— Теперь вы не верите и СГБ?
— Единовластный правитель один. Он не имеет права верить ни одному.
— Если вы не имеете права верить никому, то никто не имеет права верить вам.
— Я не верю никому, но мне верят все.
— Не я.
— Вы верите, Яров.
— Не теперь.
Я обернулся к нему, наводя на него глаза по его мысленному сигналу. Теперь с его пустыми глазницами, мне в глаза смотрит дуло тяжелого боевого излучателя. Я сдержал его разум, его руку моей волей — он не спустил луч, но не опустил оружие.
— Вы окончательно утратили человеческий облик в видимой мне проекции, Яров.
— Вы утратили вид человека во всех проекциях, Снегов.
— Вас искажает ваша боль, ваш гнев.
— Искажает… Сжигает, Снегов. И сожжет. Вместе с вами.
— Я должен был убрать вас, Яров. Сделать это незаметно для всех, кто заметил смерть порученного вам Ручьинского.
— Вы хоть теперь честны со мной. Или вы просто не способны теперь к честности и к бесчестию? Не помните, что это?
— Нет, не помню. Только общее обозначение. Есть только цель.
— Молчите. Не то я…
— Бессмысленно ненавидеть меня, Яров, как бессмысленно ненавидеть штиль или шторм, дающий одно, отбирающий другое.
— Холодный разум машины не сравним со стихией!
— Это силы, действующие вне жизни, вне смерти.
— У стихии нет воли!
— Воля — только обозначение части программы действий. Это все только программы, сложные или простые.
— Вы не понимаете! У вас в голове лишь схемы и коды! Вы не понимаете! Вы слабее крысы, Снегов!
— Но я сильнее всех людей.
— Вы правы, мы слабы — мы не смогли уничтожить вас раньше! Уничтожить! Ведь вас нельзя убить! Только разрушить! Как машину, как крепость!
— Разрушив меня, вы убьете себя, всех. Время людей подходит к концу. Сдержать его способен только я, только моя сила, моя власть.
— Ваша власть — тяжкий гнет!
— Власть тяжела при единовластии. Но дает власть всегда ровно столько, сколько берет.
— Единовластие — хищное чудовище!
— Только оно способно объединить все силы одной.
— Страхом!
— Один страх перед высшей силой заставляет низшие — объединяться.
— Страх заставляет объединяться в борьбе против него!