Я огляделся, ища замешкавшегося солдата…
— Тебя как зовут, солдат?
Солдат вздрогнул, уронив ошейник, предназначенный офицеру, и кинулся собирать оброненные следом вещи… но не собрал ничего, растеряв все и испуганно замерев под моим строгим взглядом…
— Твой личный номер, твой добавочный номер.
У меня снова начала болеть голова, когда Шлак не вовремя зарычал на перепуганного солдата…
— Я… Я забыл, полковник…
Я оставил только что подключенного офицера под присмотром Шлака и подошел к солдату… Его погоны садятся, и номера высвечиваются блекло — мало того, что он бестолочь, он еще и неряха.
— Заряди.
Он, так и стоящий на коленях в куче растерянных вещей, поднял на меня широко открытые глаза…
— Я не понял, полковник…
— Погоны поблекли.
— Мои?
— Ну не мои же! Что ты здесь делаешь такой?! Кто тебя в блок активации назначил?!
Он вскочил, но ответить ничего не смог, виновато опустив глаза в пол…
— Ты кто такой?! Откуда ты?!
— Мое имя Виктор… Воробьев… Я из Борграда…
— Из Борграда?..
— Так точно.
— Этот город разрушен много лет назад. А ведешь ты себя, будто тебя вчера активировали.
— Меня вчера и активировали… Разведчик из армии Шаттенберга меня нашел и активировал… и привез… в Шаттенберг…
Я всмотрелся ему в лицо, обхватив рукой его челюсть и подняв ему голову…
— И такое бывает… Шлак, смотри… Этот человек создан до этой войны и только что подключен… И как он обошел нас… Мы возьмем его с собой, Шлак… Мы должны посмотреть, что у него в голове…
Солдат совсем перепугался, вырвался и шарахнулся к стене, споткнувшись о разбросанные вещи…
— Не трогайте меня, полковник… Я все сделаю, только не забирайте меня отсюда… Не надо… Не надо, полковник…
— Но я должен узнать… Ты поврежден… Я должен точно установить порядок повреждений после долгого пребывания в состоянии готовности к подключению…
— Не забирайте меня отсюда, я прошу вас!.. Я сделаю все, что вы скажите!.. Только не забирайте меня…
Я собирался позвать Хэварта, но передумал… Что-то остановило меня… что-то, связавшее мои вены веревками, оплетшее мои легкие паутиной… С частым биением сердца холодеют мои руки… С частым дыханием кружится голова… И эти вихри, затягивающие меня, запрещают мне забирать этого солдата, звать Хэварта и «спутника»… Все во мне молит разум уступить, все угрожает разуму расправой… Я должен изучить… но не его — не этого солдата… Передо мной открыто что-то еще… что-то бескрайнее, беспредельное… что-то — неведомое… Но что это, я еще не знаю… Мой разум еще не определил этот объект, и я повинуюсь лишь несвойственному мне предчувствию… незнакомому еще мне предчувствию…