— Хорошо, Виктор, ты останешься здесь… Я обещаю тебе, что мои офицеры не тронут тебя… Только не попадайся им на глаза…
— Я вам этого век не забуду, полковник… Я так благодарен вам… Так благодарен…
— Не надо благодарить… Нет, не надо.
Я отослал солдата, призывая «спутника»… Вслед за машиной явился и Хэварт, довольный собой больше прежнего… Он окинул самоуверенным взглядом офицера, стоящего на ногах уже увереннее, и — усмехнулся… позволил себе… в моем присутствие…
— Хэварт, помогите ему одеться.
— Не беспокойтесь, полковник. Я все сделаю.
Он все сделает… Все сделает — все… Головную боль сменило головокружение… Стаг, Хэварт и этот солдат… Они все сделают для меня, требуя от меня лишь того, что я могу им дать — легко… И все во мне приказывает, чтобы я дал им то, что они хотят… и все во мне просит, чтобы я взял все, что они дадут… Я возьму все от ожесточенности Стага, стремящегося к цели, не разбирая дороги… все от тщеславия Хэварта, от страха этого солдата… Я погашу в своих глазах неприязнь к ним, чтобы они разожгли мои глаза своим огнем…
— Грабен, иди-ка ты к врачу.
— Шлак, вспомни, что утром «спутник» настаивал на этом, и в итоге я послал его в столовую…
— Он утром настаивал. А я — сейчас.
— Иди в столовую, Шлак, — принеси мне крепкого кофе…
— Меня туда без тебя не пустят. И кофе мне принести никак — я на четырех хожу.
— А ты — в зубах. Заодно научишься молчать.
— Ты меня мысленно общаться обучил. И не жди, что я этим пренебрегать буду.
Я отгородился от грозового взгляда Лея, пересадив на его место Ганнарра, лейтенанта издавна дружественного с Хэвартом и Лисицыном… Но Лей только пристальнее смотрит мне в спину глазами, скрывающими его мысли непроглядной чернотой… Я начинаю думать, что скоро положу на стол Стагу, покоренному моей не видящей препятствий преданностью, рапорт с просьбой о переводе капитана Лея… Да, мы распрощаемся завтра… Я должен устранить Лея, пока настройщики не нашли погрешностей задачи нашей техники… Они затрудняют работу нам, но и мы им работу тормозим… А пока расчетчики разбираются с задачей, анализируя все варианты, как неисправностей, так и их устранения, — мои руки развязаны… Искать и исправлять неисправности сложных мыслящих систем — непростого разума, опасной для нас техники, — это тяжело и требует времени… А я постараюсь затруднить исправление задачи и продлить время переустановки… Я постараюсь не упустить эту еще неведомую мне силу, полученную мной неизвестно каким образом, черпаемую мной непонятно из какого источника… Эта сила укореняется во мне, пускает побеги и поднимается ввысь — к недоступному для меня прежде небу… И эти побеги твердеют с моей уверенностью, и в моей душе возрастают деревья с мощными стволами и раскидистыми ветвями… И все источники текут к этому лесу, поя его, и все облака слетаются к нему, омывая его дождем… Ему светят все лучи дня, и он дышит всеми тенями ночи…