— Нет, хорошо. У него на меня ничего нет.
— Что-то есть, раз уж он пришел.
— Разве что подозрения… Одни подозрения… Я их не оправдаю, и он отправится прочь… Исчезнет, как явился.
— Ты так уверен?
— Я уверен, что его заинтересовало мое последнее произведение, — этот офицер с перестроенным мной мышлением. Он прибыл наблюдать за мной — и только.
— Нет, я имел в виду другое, Грабен. Ты так уверен, что его подозрения не оправдаются?
— Абсолютно. Они безосновательны. Я не нарушу закон. Я просто исполню свои служебные обязанности с душой. Я дам человеку душу, достойную вечной жизни. Я пропишу для его разума память, и о нем не забудут и после его смерти.
— Что-то мне не верится, что ты сделаешь это, не превышая полномочий.
Я опустился в кресло, откидываясь на спинке и складывая пальцы в замок…
— Стаг расширил мои полномочия.
— Тогда мне не верится, что ты не превысишь расширенных Стагом полномочий. Ведь Вэймин у него теперь в немилости, когда с тобой он заметно мягче обходится. И Хэварт теперь получил все, чтобы перед тобой выслуживаться. Он с такой готовностью взял задаток, что и мне ясно, — он и горы своротит, чтобы получить вознаграждение. И этот запуганный солдат с завода — твой со всеми потрохами, сведенными страхом перед тобой. У тебя открытый проход на всех этапах. И получается, что теперь тебя контролирует только твой разум, Грабен. Но вопрос в том, контролируешь ли ты его?
Я скрепил руки замком еще крепче…
— Конечно, Шлак. Я — офицер S3. Мне открыты все тайны разума.
— Чужого.
— Нельзя знать чужого разума, не зная своего.
— Знать нельзя, а судить можно. А можно судить — можно и управлять, казня или щадя. И я знаю, что чужим разумом управлять проще, чем своим. И еще я знаю, что мы всегда выбираем наиболее простой путь достижения цели. Мы, как электроны, стремимся пройти путем наименьшего сопротивления.
— Нет, Шлак, не верно. Мы разумны, и наш разум позволяет нам видеть все ответвления всех путей — видеть и выбирать по-настоящему простой путь, а не такой, который простым только кажется, — с первого взгляда.
— Всех развилок не видит никто.
— Их видят те, которые их создают.
— Что-то мне подсказывает, что скоро ты станешь таким же службистом, как Хэварт.
— Я — службист? Нет, Шлак, я выше этого.
— Тебя только заносит выше. Не зазнавайся.
— Это ты думаешь об этом, Шлак, а не я. И мне не по душе ход твоих мыслей…
Шлак задумался, но спустя некоторое время неожиданно согласился…
— Наверное, ты прав. Я очень тщеславный… Я же не полковник, а собранный на свалке и скрепленный в страшную конструкцию шлак… Это у тебя статус высшего офицера, а у меня — отброса общества…