Политическая работа большевистской партии сосредоточивалась тогда в среде промышленного пролетариата. Среди рабочих кустарных мастерских подвизались меньшевики, эсеры и прочие псевдореволюционеры. Не случайно в 1905 году и во время Великой Октябрьской революции в рядах восставшего пролетариата было мало кустарей.
В 1910–1914 годах заметно оживились революционные настроения. Все чаше и чаще стали вспыхивать стачки в Москве, Питере и других промышленных городах. Участились сходки и забастовки студентов. В деревне нужда дошла до предела в результате разразившегося в 1911 году голода.
Как ни плоха была политическая осведомленность мастеров-скорняков, все же многие знали о расстреле рабочих на Ленских приисках и повсеместном нарастании революционного брожения. Федору Ивановичу Колесову изредка удавалось доставать большевистские газеты «Звезда» и «Правда», которые просто и доходчиво объясняли, почему непримиримы противоречия между рабочими и капиталистами, между крестьянами и помещиками, доказывали общность интересов рабочих и деревенской бедноты.
В то время Егор слабо разбирался в политических вопросах, но ему было ясно, что эти газеты отражают интересы рабочих и крестьян, а газеты «Русское слово» и «Московские ведомости» — интересы хозяев царской России, капиталистов. Когда Егор приезжал в деревню, уже сам мог кое-что рассказать и объяснить своим товарищам и мужикам.
Вскоре жизнь Георгия изменилась. Этому способствовали не только личные достижения в работе, но и исторические события. Впрочем, жизнь многих молодых людей в тот момент истории стала другой.
В июле 1914 года началась Первая мировая война — одна из самых кровопролитных войн, которую когда-либо переживало человечество. Поводом стало убийство в Сараево: сербский студент Гаврила Принцип, член тайной организации «Млада Босна», застрелил австрийского герцога Франца Фердинанда и его жену Софию. Таким образом Гаврила боролся за объединение всех южнославянских государств в одно. Поначалу общественность на удивление спокойно отнеслась к этому событию, однако Германия и Австро-Венгрия решили использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах.
Все эти политические игры на тот момент не сильно волновали Георгия, однако начало войны ему запомнилось очень хорошо. В Москве громили иностранные магазины, агенты охранки и черносотенцы под прикрытием патриотических лозунгов организовали погром немецких и австрийских фирм. В это были вовлечены многие, стремившиеся попросту чем-либо поживиться. Но так как эти люди не могли прочесть вывески на иностранных языках, то заодно громили и другие иностранные фирмы — французские, английские.