И снова Стриж внутренне возмутился этим Митрохиным. Как будто он не знает, что у них сегодня на повестке! Как будто не он лично эту повестку утверждал и подписывал вместе со Стрижом! Но нет, ему обязательно нужно, чтобы Стриж, словно секретарь, прочел вслух следующий вопрос повестки!
– Следующий вопрос: голодовка Горячева, – сдержанно сказал Стриж. И не отказал себе в удовольствии поддеть Митрохина: – Нужно что-то решать, иначе ваш протеже действительно дуба даст. Сегодня двадцать седьмой день его голодовки…
– Упрямый дурак! – в сердцах сказал Митрохин.
Действительно, никто не мог представить, что упрятанный и изолированный от мира на прекрасной даче Горячев уподобится диссидентам и объявит голодовку с требованием дать ему газеты и радиоприемник. – Тоже мне Сахаров нашелся!
– А почему бы не дать ему радио и газеты? – пожал плечами Зотов. – Ведь он думает, что весь мир каждый день кричит: «Где Горячев? Что с Горячевым?» Как когда-то о Сахарове. Так пусть послушает…
Митрохин вопросительно взглянул на Стрижа. И в этом вопросе, в этой очевидной для всех нерешительности Митрохина был сегодняшний реванш Стрижа. Потому что это Митрохин 16 месяцев назад спас Горячева и, по образцу западных стран, выдумал ему должность формального главы государства – Президента СССР. Конечно, на первых порах это помогло быстрей стабилизировать положение внутри страны и – до выселения евреев – сохранить связи с США, ФРГ, Канадой и другими западными странами, но в то же время приходилось постоянно давать публичные объяснения изоляции Горячева – мол, после инфаркта врачи не разрешают Горячеву работать больше часа в день, мол, он на лечении, на отдыхе – короче, чуть не Ленин в Горках!
– А может, ему уже пора в отставку? – спросил маршал Вязов.
Стриж и Митрохин улыбнулись разом, так очевидна была трусость министра обороны: если представить, что завтра Горячев каким-то чудом окажется вдруг в Кремле хотя бы на час, то первым он вздернет, конечно, Митрохина, но уже вторым – именно Вязова…
– Нет, – сказал Зотов. – С отставкой Горячева я бы теперь не спешил. Пока мы называем его Президентом страны, никто не ждет от нас военных действий. А отставку Горячева тут же расценят как знак ужесточения нашей политики, а нам это ни к чему. Уж если мы собираемся воевать, элемент неожиданности крайне важен.
Хотя это был хорошо обоснованный аргумент, Стриж и Митрохин продолжали улыбаться. Им было ясно, что Зотов рад истерзать Вязова страхами.
И эти улыбки взаимопонимания примирили их на сегодняшний день.