И вдруг, словно подтверждая мысли Стрижа, – за распахнутой дверью вагона, на откосе железнодорожной насыпи промелькнул гигантский, выложенный из побеленных камней призыв:
«ДОЛОЙ КПСС! ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!»
– Тьфу! С-с-суки!.. – выругался Федор Вагай.
– Выпить надо, – сказал Стриж.
– Ресторан закрыт еще, – вяло бросил Турьяк.
– Да и там водки не получишь, – сказал Федор.
– Получу! Пошли! – Стриж повернулся и решительно направился в соседний вагон. Вагай и Турьяк без охоты двинулись за ним. Соседний вагон был не купейный, а просто плацкартный – с открытыми двухэтажными спальными полками, на которых еще спали пассажиры. По случаю августовской жары многие были лишь едва прикрыты простынями, обнажавшими плечи и спины… Вдоль всего коридора торчали голые ноги с плохо остриженными ногтями, пахло потом, лежалой одеждой, чесночной колбасой. Где-то хныкал ребенок, кто-то сопел во сне, чемоданы раскачивались в такт вагонной качке… Стриж, Вагай и Турьяк прошли через весь этот вагон вперед, в тамбур, к вагону-ресторану. Но дверь ресторана, конечно, оказалась запертой, а табличка за стеклом извещала, что:
«Дорожный ресторан «Мадонна»
работает с 7 утра до 2 ночи.
Перерыв: с 10 до 11 утра и с 5 до 6 дня.
Вино и пиво продаются с 11 утра. Водка и др.
крепкие спиртные напитки – с 4 дня».
– Я ж говорил: еще час до открытия, – сказал Федор Вагай.
Стриж, не слушая его, заколотил в дверь открытой ладонью сильно, громко, настойчиво. Никто не открывал.
– Бесполезно… – снова начал Вагай.
– Откроют! – упрямо бросил Стриж. – Мы пока еще власть, етти их мать!.. – И застучал уже не ладонью, а кулаком.
Но на лицах Вагая и Турьяка был скепсис. Хотя железные дороги по-прежнему оставались государственной собственностью, последние пару лет вагоны-рестораны стали отдавать в аренду частникам. Конечно, это разом изменило и внешний облик этих ресторанов, и уровень обслуживания. Какая-нибудь семья из трех-четырех человек, взяв в аренду такой вагон-ресторан, тут же превращала его из стандартно-безвкусной общепитовской точки в модерновое кафе типа «Мадонны» или в древний трактир а-ля «Русский теремок». В поездах дальнего следования даже меню менялось в соответствии с тем, какую зону Союза пересекал поезд – на Украине подавали наваристый украинский борщ, галушки, заливного поросенка с хреном, гречневую кашу со шкварками; на Кавказе – шашлыки, цыплят табака, сациви, бастурму и несколько видов плова; в средней полосе России – окрошку, пироги с грибами, ленивые вареники, картофельные деруны, карпа в сметане, а в Сибири – пельмени с медвежатиной, пироги с голубикой, шанежки с осетром, блины с икрой, с лососиной, с медом… Но сколько зарабатывают за один, скажем, рейс сами хозяева этих ресторанов? На каких процентах работают на них проводники, целыми днями разнося по вагонам корзины и тележки с вкуснейшей едой, от которой просто немыслимо отказаться при дорожном безделье? Наличные купюры летят в карманы частников, как шпалы под рельсами, и никто теперь не вправе ничего приказать владельцам этой «Мадонны»… Однако Стриж все-таки достучался – за стеклянной дверью открылась вторая, внутренняя дверь, и показался не то хозяин ресторана, не то официант – высокий голоплечий парень лет 26 с петушиной прической панка и в кухонном фартуке с надписью «REMBO-7».