– Значит, вы считаете, что есть разница между политическим убийством и, скажем, убийством уголовным? – спросил Кольцов.
Ясногоров резко подался вперед всем своим худым телом и воскликнул обрадованно:
– Вы поняли? Вы поняли меня! Эт-т-то замечательно! Просто замечательно!!! Просто замечательно!!! Конечно! Огромная разница! У человечества есть тысячелетний опыт судов уголовных, но судам над террористами всего сто лет! И – никаких правил! Смотрите: самое первое политическое покушение было совершено в России 13 июля 1877 года. Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника генерала Трепова за то, что он приказал высечь плетьми политического заключенного. И суд присяжных оправдал Засулич! Понимаете? Суд наших, русских присяжных оправдал террор! С этого все началось, и, может быть, именно в этой точке истории лежит ошибка. Потому что дальше пошло по нарастающей. Уже через четыре года убит Александр Второй, потом – Столыпин. И разве был в России хоть один район, где ленинская партия пришла к власти без террора, простым и открытым голосованием? Никогда, нигде! Только оружием! Смотрите: Временное правительство мы арестовали и свергли. Царя и его семью – расстреляли. Учредительное собрание – разогнали. Советами – овладели. Конкурирующие партии – уничтожили. Крестьян в колхозы – загоняли. Иными словами: мы сделали террор универсальным оружием на все случаи жизни. Даже против целых народов – поляков, венгров, афганцев… А теперь я хочу вас спросить: разве вы будете судить волчонка за то, что он вырос и хочет загрызть вожака стаи? Будете?
– Я-то не буду. Но волки… – улыбнулся Кольцов, поощряя Ясногорова на откровенность.
– Вот! Волки! – Ясногоров даже привстал торжествующе и поднял указательный палец, как школьный учитель, поймавший правильную мысль в ответе ученика. – В этом все дело! Конечно, несколько лет назад Батурина шлепнули бы без всяких разговоров! Но теперь дело Батурина ставит перед нами вопрос: кто мы? Партия волков – все та же сталинско-брежневская? Или мы избавимся от репрессивной волчьей психологии и войдем в XXI век партией подлинного гуманизма?
– То есть вы хотите судить партию, но оправдать Батурина, так? – вдруг резко, в упор спросил Кольцов.
Но Ясногоров даже не смутился. А лишь огорченно опустился в кресло и вздохнул от досады:
– Да при чем тут «оправдать», «осудить»? Я не адвокат и не судья! Я школьный учитель. Но я считаю: если партия ведет борьбу за искоренение сталинизма, то и Партийный трибунал должен быть новым – не карательным органом, а трибуналом от слова «ТРИБУНА». С этой трибуны мы должны выразить свое отношение к современному политическому террору во всем мире – раз, к нашей исторической партийной традиции физического устранения противников – два и к Батурину как к выразителю этой традиции – три.